— Я счастлив, — сказал он, — видеть тебя счастливой.
Она попыталась понять, действительно ли он говорил это от чистого сердца или просто хотел взбодрить ее. Но неожиданно раздался грубый удар в дверь. Стучали кулаком. Дважды. Они замерли. Его палец все еще касался ее щеки, ее ладони все так же сжимали его руку.
— Нет, — прошептала она. — Нет.
Лида быстро уложила брата в кровать и закутала в одеяло по самые уши.
— Не шевелись, — прошипела она и пошла открывать.
На лестничной площадке стояли трое мужчин. Едва взглянув на них, Лида тут же захлопнула дверь.
— Кто там? — Алексей попытался приподняться в кровати.
— Плохие новости.
— Милиция?
— Нет.
— А кто, Лида? Скажи.
Она замерла, прижавшись к двери спиной, и тяжело дышала.
— Они похожи на убийц.
Алексей медленно выбрался из кровати, подошел к двери и прислушался. Кулак снова обрушился на дверь. На этот раз было три удара.
— Серов! — гаркнул из-за двери голос. — Открывай эту чертову дверь, или я сейчас сам вышибу ее.
Лида в ужасе посмотрела на брата.
— Они тебя знают! Кто это?
Алексей протянул руку и, щелкнув замком, открыл дверь.
— Дорогая сестра, — произнес он с такой кривой улыбкой, что почти перестал походить на самого себя. — Познакомься с моими новыми друзьями.
— Они его увезли на машине.
— Какая честь ублюдку.
— Лев, — выпалила Лида, — закрой свой поганый рот.
Здоровяк рассмеялся. Елена хлопнула его по руке.
— Так что это за люди были, черт возьми? — спросила толстуха.
Это сообщение взволновало ее сильнее, чем ожидала Лида.
— Не знаю, — простонала девушка. — Грубые. Одежда, видно, старая, но обувь хорошая.
— Ты что, их обувь рассматривала?
Лида пожала плечами. Да, она обратила внимание на их обувь. Обувь может рассказать о достатке человека лучше, чем любые меха у него на плечах.
— Глаза у всех трех были холодные, жесткие. И улыбки такие же — холодные и жесткие.
— Но как они себя с ним вели? Как друзья? — допытывалась Елена. — Ты сказала, он говорил, что это его новые друзья.
— Они ему такие же друзья, как крысы — друзья вылупившимся цыплятам.
— А они что-нибудь сказали о том, куда забирают его?
— Нет.
— А как он выглядел? Не испугался?
— Алексей никогда бы этого не показал, даже если бы испугался. — Лида снова вернулась в мыслях в ту минуту, сотый раз представила себе, как Алексей выходит из комнаты: спина прямая, походка уверенная, а сопровождавшие напомнили ей псов, которые щетинятся друг на друга, прежде чем вцепиться в глотку.
Девушка содрогнулась.
— Лена, я не могу его снова потерять.
Где-то в глубинах черной бороды казака блеснули зубы.
— Не полошись, маленькая Лида. Чтоб твоего братца уходить, одной-двух крыс маловато будет.
— Это не все.
— Что еще?
— Я вспомнила. Один из мужчин был без перчаток. Он в дверях стоял, руки в карманах пальто, и за лестницей следил.
— И что?
— Ну, я испугалась, что у него там пистолет, но, когда остальные двое выводили Алексея, этот человек вытащил из кармана руку, и там ничего не было, но зато я заметила у него на средних пальцах татуировки.
Все замерли. Никто не произнес ни слова, как будто комната раскололась пополам.
— Что? — удивилась Лида. — В чем дело? Что я сказала?
— Татуировки, — протянул Попков.
— Да. — Лида схватила его тяжелую руку и сильно потрясла. — Что это значит?
Елена с Попковым переглянулись. Сердце Лиды вдруг загрохотало, как насос, перегоняющий через мозг воду, которая вымыла из него всю способность соображать.
— Кто? Кто эти люди? — слабым голосом произнесла она.
Елена переменилась в лице. Заботливость уступила место отвращению, рот ее искривился от омерзения.
— Это уголовники, — сказала она. — Он связался с ворами в законе.
Эти слова, «воры в законе», Лида уже слышала раньше. От девушки в поезде.
Казак опустился на узкую кровать Лиды, отчего металлическая рама жалобно взвыла.
— Воры, — негромко повторил он и глубоко вздохнул, выпустив порыв зловонного дыхания. — Все, с ним, считай, кончено.
Лида подумала, что ослышалась. Она почувствовала непонятную дрожь в груди, от которой как будто затрясся весь дом.
— Лев, скажи мне внятно, кто они? Кто такие «воры в законе»?