— Настоящая поэзия! — прибавила Еленка, любуясь куполами собора Александра Невского.
— А будет здесь еще лучше, — продолжал я, — если соорудишь какой-нибудь домишко… Тогда это будет сказка!
— С домишком мне трудновато справиться, — сказал Зафиров. — Но я кое-что придумал. Только надо, чтобы и ты мне помог, когда время подоспеет… Хорошо?
— С превеликим удовольствием, — ответил я. — Крышу над головой надо соорудить любой ценой. Пойдет дождь, буря разыграется, а голову спрятать некуда.
— А по мне и так хорошо, — вмешалась в разговор Цанка, сидевшая рядом с моей женой. — Можно и без крыши, главное — деревца посадить да овощи. В этом году опоздали, но следующей весной, будем живы, и помидоры посадим, и огурцы… Всего понемногу.
— Глупости! — перебил ее Зафиров. — Пока твои помидоры здесь вырастут, на рынке в Софии их будет хоть завались… Нет, крыша важнее! После колодца, конечно.
— Крышу и колодец надо делать параллельно, — добавил я.
Зафиров опять задумался, потому что этот вопрос, по всему было видно, непрерывно вертелся у него в голове и пока мы собирали камни, он только и говорил мне об этом, будто не было других тем для разговора. Да и потом, встречая меня случайно на улице, он снова принимался говорить об этом.
— На тебя одна надежда, брат! — говорил он мне.
— Сделаем, браток! — отвечал я, чтобы успокоить его. — Жду только твоего сигнала к действию.
— Немного погодя!
И мы расставались.
Прошло время. Разумеется, каждое воскресенье мы отправлялись на дачный участок работать, прихватив с собой всякие земледельческие инструменты. Гора камней росла. Место для огорода оформилось. Общими усилиями мы посадили плодовые деревца. Сколотили и калитку, запиравшуюся на висячий замок. Дачный участок все больше приобретал культурный вид. Летом, если будем живы-здоровы, планировали выкопать и колодец. Неразрешенным оставался только вопрос с крышей, под которую можно было спрятать голову за время дождя и сильной бури. Зафиров все строил какие-то планы, но мне пока ничего не говорил. Только следующей весной, когда растаяли снега и дачный участок обнажил свой хребет, он сказал:
— Время настало, Мицков! Ищи надежную связь с железными дорогами!
Я посмотрел на него с удивлением.
— Почта и железные дороги, — продолжал он, — работают рука об руку. Мне нужен железнодорожник с авторитетом, человек, к слову которого прислушиваются…
— Я подумаю.
— Только поскорее, чтоб не упустить случая… Я нашел один списанный вагон на станции Подуяне… Стекла, окна — все цело. Любо-дорого посмотреть… Даже скамейки есть… Настоящая квартирка для семьи из трех человек… А большего мне и не надо.
Я хлопнул себя по лбу:
— Никогда бы не догадался!
— Все дело в смекалке, — усмехнулся Зафиров. — Только надо поторопиться с формальностями. О доставке подумаю сам. Можно и тягачом дотащить его сюда. Главное — чтоб дали…
— Я готов на все, Зафиров!
— Мы его поставим так, что он станет похож на настоящую дачу!
— Надо непременно сделать опоры, чтобы не сырел.
— Колеса будут предохранять его от влаги. Я уже все продумал. Нужно только действовать, не теряя времени, пока его кто-нибудь другой не перехватил. Сейчас все кинулись дачи строить…
— Ты прав, — сказал я, — надо поторопиться!
И мы разошлись, взволнованные до глубины души, переполненные мыслями об этом вагоне со станции Подуяне, который никак не выходил у меня из головы. Я дня три обивал пороги различных железнодорожных управлений, искал знакомых железнодорожников — все напрасно. В конце концов поиски свели меня с двумя стрелочниками со станции Подуяне, моими старыми приятелями по «Граово». С одним из них мы чуть не стали кумовьями, да как-то потом не вышло. Друзьями, однако, остались. И это было кстати. Таким образом, без лишних формальностей с помощью стрелочников мы уволокли списанный вагон, и я лишний раз убедился, что маленькие начальники гораздо важнее больших!.. Затащили мы вагон на дачный участок каким-то тягачом, и все сошло благополучно. Только любопытство людей нас нервировало, потому что они шли вслед за нами толпой и все спрашивали: «Что вы будете делать с этим вагоном на Витоше?» А мы молчали, решив не отвечать им.
Как бы там ни было, установили мы вагон на дачном участке окнами на восток. Положили два больших бревна под колеса, чтоб не скатился в случае бури или сильного ветра, поставили камень вместо нижней ступеньки, поскольку она отсутствовала по неизвестной причине. Соединили два купе для спальни, убрав деревянные скамейки, а третье купе приспособили для кухни. Рядом с кухней находился туалет, в приличном состоянии, с умывальником и зеркалом, хотя и лопнувшим посередине. Крыша была абсолютно целая, с вентиляцией, которая, конечно, здесь не требовалась, ведь мы находились на лоне природы. Окна, правда, закрывались с трудом, но мы решили, что летом оставим их открытыми, а закрывать будем только на зиму. Это, конечно, облегчало положение. Других хлопот с вагоном не было. Да, нашли место и для кухонной плиты, но Цанка ответила, что будет готовить на свежем воздухе, если не помешает погода. Все было в порядке. Из вагона мы не вылезали. Ребятня висела на окнах и, свистя и пыхтя, имитировала движение поезда. Этим они вносили еще большее оживление в нашу общую радость. Только жена моя, переполненная завистью, иногда морщилась и говорила мне: