Когда я возвратился в комнату, коллег моих уже не было. Наверное, пошли вниз, в столовую, есть говяжью чорбу, прежде чем собираться в дорогу. Решил их догнать. Швырнул полотенце на кровать, набросил рубашку на свои широкие плечи и прислушался к народной песне, которая на улице гремела из громкоговорителей: «Говорила мама Димитру».
Я чувствовал себя бодрым. Шире распахнул окно, и мелодия ворвалась в комнату вместе со свежим воздухом. Легко дрожали обдуваемые ветром листья берез. Наверное, опять ожидалась переменная облачность с небольшими осадками. Нашего города, однако, это не касалось. Сегодня мне предстояло сделать несколько рейсов к «Вулкану», если, разумеется, до сих пор не изменилась разнарядка.
Музыка продолжала греметь из репродукторов. Грустная песня… Но я был бодр. Ничто не в состоянии было растрогать меня этим утром до слез. Я с надеждой смотрел в окно. «Говорила мама Димитру» кончилась. Затрещал барабан, закричал кларнет. От неожиданности я слегка вздрогнул, но скоро привык. Музыка продолжалась. Теперь из радиоузла передавали народный танец рученицу.
Я уже собрался. Застегнул на руке часы и хотел идти, однако в этот момент совершенно неожиданно в комнату ворвался парень из кислородного. Он тяжело дышал, был бледен, выглядел испуганным.
— Что случилось?
Он стоял передо мной вытянувшись и смотрел на меня подозрительно. Я не обращал на него внимания, так как привык к подозрительным взглядам.
Парень направился к моей постели и перевернул подушку. Потом сорвал одеяло, поднял матрац. Я посмотрел на него с удивлением:
— В чем дело?
Он продолжал разбрасывать мою постель. Потом снова повернулся ко мне и прокричал в отчаянии:
— Верни мне мой бумажник! В нем было десять левов и заявление. Моя фамилия Масларский.
— Очень приятно. Я тоже Масларский.
— Это меня не интересует. Отдай мне бумажник. Или позову директора… Моя фамилия Масларский.
— Хорошо. Это я уже понял… И я Масларский.
— В милиции этот номер не пройдет. Отдай мне бумажник. И заявление в нем.
— А больше тебе ничего не надо?
Я испытывал чувство неловкости. Никто никогда до сих пор не обвинял меня в воровстве. Но как доказать этому парню, что я не брал его бумажника? Я слегка улыбнулся, и это еще больше насторожило парня. Он встал спиной к двери и сказал, что не выпустит меня, пока я не отдам ему бумажник, в котором было десять левов, заявление, фотография и паспорт. Чтобы как-то рассеять его подозрения, я вытащил свое смятое портмоне, в котором было всего пять левов, расческа и мой паспорт.
— У меня было десять левов! — крикнул он.
— А расческа?
— Я свою расческу держу в заднем кармане.
— Сожалею, товарищ, но не могу тебе помочь.
— Мне нужен бумажник.
— Ну, брат, я-то здесь при чем? — сказал я и отодвинул его от двери, чтобы выйти.
Но парень поднял крик:
— Нет, ты отсюда не выйдешь! Я сейчас позову милицию!
— Пойдем лучше позавтракаем, — ответил я ему, — говяжья чорба кончится… Хватит галдеть!
— Мне нужен бумажник…
В это время в коридоре послышались шаги. Дверь открылась, и на пороге появился директор. Услышав наши крики, он пришел призвать нас к порядку. Был он очень важен. Строг.
— Прошу прощения, — произнес директор, встав посередине комнаты, — что здесь случилось?
Я стоял молча. Парень начал жаловаться. Я удивлялся, откуда у него взялось столько слов. Директор слушал строго. Потом произнес:
— Опиши мне точно предметы, которые находились в твоем бумажнике… Говоришь, десять левов… Целиком или мелкими деньгами?.. Две пятерки. Хорошо. И заявление? Кому? Куда? В комбинат о переводе на автобазу комбината… Понял… Твой паспорт. И это ясно. Тебя зовут Масларский, и его зовут Масларский. Совпадение фамилий. Только он — Марин, а ты — Евгений. Хорошо. Дальше?
— Я знаю свой бумажник! — закричал парень. — Это он его взял… Больше некому…
— Да, — сказал Гном и отошел к окну, словно хотел полюбоваться на свою фигуру. Потом он неожиданно повернулся к нам и ухмыльнулся: — Прошу!
В его руке было новое портмоне коричневого цвета. Он достал его из своего кармана и теперь распахнул перед носом взволнованного парня. Парень протянул руку, чтобы взять потерянный бумажник, но директор ловко убрал его снова в свой карман.
— Чья там фотография? — спросил он парня, глядя строго и испытующе.
Парень нахмурился и ответил: