Я вдруг подумал о своем возрасте и понял, что мы с поэтом ровесники. Мука наша была одной, желание бороться — одинаковым. Зачем он так поторопился? Я хотел бы, чтобы он оказался сейчас рядом со мной и я мог бы похлопать его по плечу. Но его нет… Сырая холодная земля приняла его в свои объятия, и я не мог даже упрекнуть его за поспешность поступка. Слезы подступали мне к горлу, переполняли глаза… Кого оплакивать? Его, мертвого? Или всех живых, увязших в торопливом беге дней?.. Или мы настолько ослеплены своими подвигами, что не замечаем павших в наших рядах?..
Доклад закончился. Паренек с буйными кудрями сошел с трибуны. Объявили перерыв, члены президиума покинули сцену, а я ошеломленно смотрел перед собой и не гнал, как избавиться от нахлынувшей на меня грусти. Опомнился, почувствовав на своем плече чью-то руку. Это был бай Драго.
— Как поживаешь? Как дела? — улыбнулся он.
— Движутся, бай Драго.
— Еще бы им не двигаться!..
Он был безмерно доволен — шутка ли, целый час просидел на сцене перед взорами всего зала! Хорошо, что были такие поэты, теперь и бай Драго имел основания выйти на сцену, ведь поэт ему, оказывается, был другом. Они вместе с ним пили мастику в закусочной, а однажды даже съели целую утку.
— До еды он большим охотником не был, но мастику хлестал, как воду! Да и мимо вина не проходил! — Он придвинулся ко мне еще ближе. — Выпивали мы с ним, как не выпивать!.. Один раз так набрались, что еле до дому доползли. Дотащил я его до почты, а он как расшумелся! Желаю, говорит, с председателем совета министров по телефону побеседовать! От этого звонка зависит будущее Болгарии… Свой он был парень!.. Мы с ним, вот как сейчас с тобой, говорили… А один раз он меня вконец рассердил — улегся спать на скамейке в сквере, подвел меня… Утром его застали в таком виде рабочие, прикрыли газетой, чтоб мухи не донимали. А он встал и давай им стихи читать… Истории! Не поймешь, где у них начало, где конец…
Я слушал его молча. Неподалеку от нас села Гергана — строгая, недоступная… Может быть, и она переживала по-своему тревоги поэта, которые были когда-то нашими общими тревогами? Что понимал во всем этом бай Драго? Его оптимизм меня раздражал… А бай Драго снова пригласил меня на карпа и утку… Опять стал хвалиться своей дочерью, которая работала в оранжерее и получала неплохие деньги. Вновь вспомнил о сыне, который постигал высшие науки за государственный счет и готовился к чему-то из ряда вон выходящему, а к чему точно — бай Драго и сам не знал…
Я молчал, глядя через раскрытое окно на улицу.
11
Сам себе я казался бумажным змеем, гонимым ветром над лугами, лесами, дорогами… Мне подумалось, что я похож на поэта, который мечтал о странствиях, до того как ушел в могилу. Мысли об одиноком скитальце опять тревожили мое сердце, напоминая снова и снова, что я запутался в жизни и вряд ли смогу вырваться из ее железной паутины.
Этот первый в моей жизни литературный вечер был, наверное, полностью подготовлен Виолетой. Она непрерывно выходила на сцену, читала стихи, пела, раскланивалась, отвечала на улыбки признательности и аплодисменты, которые восторженная публика дарила ей. Бедный взрослый ребенок сиял от счастья. Сбылась ее мечта. Только я был грустный и не знал, что мне дальше делать, чтобы избавиться от поселившейся в моей душе тоски.
Кончилась художественная часть, и после пятнадцатиминутного перерыва должен был демонстрироваться фильм. Я поспешил освободиться от бай Драго. Вышел на улицу подышать свежим воздухом, потому что выступившие в конце концерта гитаристы совсем расстроили мои нервы. Гитара всегда навевала на меня мысли о ничтожестве человека.
Я стоял на бетонной площадке перед клубом и смотрел на освещенный огнями завод. Центральная его проходная была украшена гирляндами зелени и цветов, и я будто впервые увидел, как он прекрасен. За оградой высились градирни, поднималась в небо труба ТЭЦ, желтая струя дыма, как и прежде, тянулась в небо. Время от времени слышались резкие, словно взрывы, хлопки в кислородном, я чувствовал совсем близко сердце нашей крепости, и меня вновь охватывало чувство уверенности. Да, в этом мире существуют не только гитары и стихи… Есть в нем и проза.
Неожиданно за моей спиной послышались шаги бай Драго. Он выследил меня, и мне некуда было от него скрыться. Приблизившись, он предложил закурить, однако я отказался, за что он тут же похвалил меня: раз могу не курить, значит, у меня есть воля.