— Желаю приятно провести время, — любезно сказал он, уходя.
— Ты ведь, кажется, пригласил пить кофе, — заметила Ольга.
— А кофе будет позже, — ответил Виктор. — Понимаете, у меня еще не было случая отпраздновать свое возвращение из армии… И если вы не против, мы сделаем это сейчас. Да здравствует «Антигона»!
Они чокнулись и выпили.
— Ты где служил? — спросил Вильям.
— В Праге! — ответил Виктор.
— А у меня еще все впереди, — вздохнул Владимир Ондрак, — наверное, осенью возьмут.
— Тебя одного, что ли? — заметил Вильям. — Меня тоже.
— Армия пойдет вам на пользу, ребята! — утешила их Анна. — Станете настоящими мужчинами!
— За Софокла! — отважилась Берта и сразу же засмущалась.
Все выпили. Виктор налил снова, а потом спросил у Ольги:
— Почему же вы решили сыграть именно «Антигону» Софокла?
— У нас была книга, — со смехом ответил Владимир.
— Ерунда! — нахмурилась Ольга, — Собственно, я даже не знаю. — Она задумалась. — Возможно, потому, что там три героини, а мы три подруги… И еще мы хотели показать одну из самых человечных трагедий, хотели заставить людей плакать… Мы хотели… Одним словом… понравилась нам эта «Антигона»…
— Вот обрадовался бы Софокл, если б услышал, как ты его похвалила, — усмехнулся Вильям.
— Да ну тебя! — отмахнулась Ольга.
Анна толкнула Вильяма локтем, и он замолчал.
— Уж и пошутить нельзя! — пробормотал он.
— Ты прав, он бы наверняка обрадовался, — поддержал его Виктор, — ведь Софокл ценил признание, как и каждый…
— Вот видишь, — сказал Вильям Анне, — почестями никто не брезгует, даже я.
— За почестями он, возможно, и не гонялся, — продолжал Виктор громче, — но признание сопровождало его повсюду. Из ста тридцати трагедий, которые он написал, ни одна не провалилась, а за двадцать из них по меньшей мере он получил первые премии на афинских драматических состязаниях…
— Эх, мне бы так! — вздохнул Вильям.
— Отчего бы тебе не написать драму? — поддела его Анна.
— Вот чудачка! — удивился Вильям. — Да мне и письма-то не сочинить, не то что… еще чего… Вот Виктор — он может…
— И я не могу, — сказал Виктор.
— Ну вот, видишь, не один я такой, — балагурил Вильям. — А ты? Отчего бы тебе не попробовать, Анна?
— Отстань, — отмахнулась Анна.
— Благодарю за поддержку, браток, — поблагодарил Вильям Виктора.
— Не стоит, — ответил Виктор. — Давайте лучше выпьем, а то что-то в горле пересохло. — Виктор отпил из бокала и снова обратился к Ольге. — Ты сказала, что вы хотите заставить людей плакать, но не сказала, зачем…
Ольга задумчиво передвигала бокал по скатерти. Она готова была уже что-то ответить, но так и не выговорила ни слова.
Анна с напряжением следила за ней и, так как Ольга все молчала, заговорила сама.
— Когда люди смеются, — произнесла Анна, — у них нет ни времени, ни потребности подумать о себе, о своих поступках.
Это возможно лишь тогда, когда люди плачут… А мы хотели, чтобы те, кто увидит «Антигону», задумались бы над собой…
— Ты прекрасно сказала, — серьезно отозвался Виктор.
— Теперь таких трагедий, как у Софокла, не бывает, — заметил Владимир, — мне они вообще кажутся вымышленными.
— Ты так думаешь? — удивилась Анна.
— Ну, по крайней мере, у меня, например, нет никакого повода кого-нибудь убивать, — ответил Владимир, — и я надеюсь, что и меня никто не хочет убивать. Так какая же трагедия может быть в моей жизни?
— Значит, ты счастливый человек, — засмеялась Берта.
— А разве ты хочешь кого-нибудь убить? — спросил у нее Владимир.
— Ну что ты! — покраснела Берта. — Я тоже счастливый человек.
— Если бы все люди были, как мы с тобой, — проговорил Владимир, касаясь ее руки, — с лица земли исчезли бы все трагедии… Разве я не прав?
— К сожалению, все в мире не так, — грустно отозвалась Анна, — и вряд ли когда будет иначе.
— Не будет! — крикнул Вильям. — Вот, ей-богу, не будет, уж поверьте мне! Я-то знаю людей! Только зазевайся — и тебя в ложке воды утопят! А ваш Софокл и сам был порядочный головорез, если писал об одних убийствах! Это же сплошная подлость…
— Ну, ты скажешь, Вильям, — огорченно прервала его Ольга.
— А что я такого сказал? — удивился Вильям.
— А тебе не приходило в голову, что Софокл писал об убийствах для того, чтобы вообще отучить людей убивать? — серьезно спросила Ольга.