— Соня, позволь тебе представить Виктора. Виктор Жаклар… Это мой муж.
Ковалевская растерялась. Как, в то время когда она думала о том, сколько тайных обществ, сколько могущественных организаций создала Анюта, сколько великих планов осуществила, сколько людей покорила отважными речами и вовлекла в революционные общества, — Анюта полонила только одного?! А ведь сестры решили отказаться от личной жизни во имя «дела», и Софья твердо выполняла обет.
Кое-как овладев собой, она подала руку негаданному зятю. Он поехал с ними на дрожках. Вести сердечную беседу с сестрой было невозможно. Дрожки остановились у одного из маленьких отелей в Латинском квартале. В столовой ждал их настоящий русский самовар…
Глаза утомленной путешественницы стали закрываться. Анюта проводила сестру в приготовленную для нее комнату, быстро поцеловала и ушла. «Ее ждет молодой супруг, — подумала Софья Васильевна. — Неужели из-за этого можно оставить мечту о благе человечества?! Что же это за сила — любовь?»
ВЕЛИКИЙ АНАЛИТИК С БЕРЕГОВ ШПРЕ
Ничто не заслоняло, ее могло заслонить той единственной цели, достижению которой Софья Васильевна решила посвятить свою жизнь. Работая с изумлявшей всех напряженностью, она быстро овладела начальными элементами высшей математики, открывающими путь к самостоятельным исследованиям. На лекциях она слышала восторженные похвалы профессора Кенигсбергера его учителю — крупнейшему в то время математику Карлу Теодору Вильгельму Вейерштрассу, которого называли «великим аналитиком с берегов Шпре».
Ему было отведено место в числе «трех созвездий эпохи» Куммер — Вейерштрасс — Кронекер. С его именем неразрывно связывалась теория так называемых высших трансцендентных функций — абелевых (по имени норвежского математика Абеля), и особенно важных в приложениях эллиптических и ультраэллиптических.
Его образ ученого-подвижника возбуждал живейшую симпатию.
По настоянию отца Карл Вейерштрасс четыре года изучал в Бонне юридические науки, а затем оставил их, на два года перешел в Мюнстерскую академию и занялся математикой у профессора Гудермана — ученика знаменитого немецкого исследователя Карла Якоби и первого популяризатора его теории эллиптических функций. Четырнадцать лет он был учителем гимназии в Мюнстере, Дейч-Кроне, Браунсберге, отдавал тридцать часов в неделю урокам физики, математики, химии, естествознания и даже гимнастики и, невзирая на такой труд, продолжал изучать математику, выбирая самые трудные ее разделы.
Первые же исследования Вейерштрасса, направившегося по следам гениального норвежского математика Абеля, показали его крупный талант. Вдали от научных центров скромный преподаватель гимназии разрабатывал новую теорию высших трансцендентных. Спустя много лет на Вейерштрасса обратил внимание издатель крупнейшего немецкого математического журнала Борхардт, навестил его в Браунсберге и ходатайствовал о приглашении неизвестного ученого в Берлин. В 1856 году Вейерштрасс был назначен профессором Технологического института, профессором Берлинского университета, в следующем — избран членом Берлинской академии. Первым популяризатором его теории аналитических функций выступил крупнейший французский ученый Шарль Эрмит.
Чем глубже знакомилась Софья Васильевна с трудами Вейерштрасса, тем неодолимее становилось желание «сесть у ног самого учителя». Чтобы добиться этого, она проявила такую силу воли, которая, как говорил потом шведский профессор Миттаг-Леффлер, «в решающие моменты ее жизни превышала понятие о возможном».
Во имя своего высшего назначения, как она его понимала, Софья Васильевна преодолела застенчивость и 3 октября 1870 года отправилась к Вейерштрассу в Берлин.
Она пошла к нему в широком плаще «бедуин», отделанном тяжелыми кистями и за обильными складками скрывавшем ее полудетскую фигуру. Большая шелковая черная шляпа старила ее, почти закрывая лицо и глаза.
С сильно бьющимся от волнения сердцем шагала она, ничего не видя, по тихой Штелленштрассе с ее солидными особняками и, наконец, вошла в подъезд аккуратного старомодного дома. Лестница, застланная темно-коричневой тканой дорожкой, закрепленной на ступеньках металлическими прутьями, привела на площадку, к двери.
Робко потянула Софья Васильевна фарфоровую ручку звонка. Дверь открыла пожилая женщина в бесшумных комнатных туфлях, в сером платье с белым фартуком, прикрепленным на груди двумя серебряными брошками в виде птичек. Это была давняя горничная ученого — Берта, неотделимая от семьи Вейерштрасса. Берта ответила, что господин профессор дома, и повела посетительницу в кабинет ученого.