Преданная и благодарная Вам
Софья Ковалевская [СК 323].
Конечно, Софья Васильевна приносила большое огорчение Миттаг-Леффлеру, развивая перед ним свои проекты, ведущие к уходу из Стокгольмской школы вопреки
158
планам Гёсты. Но он действует как истинный и великодушный друг, помогающий ей в ее планах.
Через два дня Ковалевская пишет, что получила его телеграмму и пошла к Вуазену. Он нашел, что ее нервная система в плохом состоянии и настаивает, чтобы она подверглась серьезному гидротерапевтическому лечению. «В общем, я чувствую себя теперь гораздо спокойнее,— говорит Софья Васильевна,— и очень стыжусь тех глупых писем, которые я написала вам па днях» [СК 324]-
Постепенно она переключается на интересы Миттаг- Леффлера. В телеграмме от 24 января она сообщает: «Если Эрмит получит награду, Бертран обязательно также должен получить» [СК 325].
Миттаг-Леффлер, который хлопочет о шведских орде^* нах для французских математиков, благодарит Ковалевскую за доставляемые ему сведения и пишет 27 января, что накануне он разговаривал с известным шведским доктором Кейем и тот посоветовал не представлять в Высшую школу свидетельство Вуазена, как слишком серьезное. Достаточно удовлетвориться справкой от русского врача Якоби, жившего в Париже, но лечиться у Вуазена, а затем летом поехать в какую-нибудь горную местность. У Вуазена следует спросить, сколько он возьмет за лечение. «Вы скажете ему всю правду о Вашем экономическом положении, и на основании этого он и назначит цену,— пишет Гёста,— он сам говорил мне, что так принято поступать. Сам он чрезвычайно богат» [МЛ 68].
Все-таки Миттаг-Леффлер надеется, что Софья Васильевна останется в Стокгольме, и готовит почву для ее переизбрания на следующий пятилетний срок:
«Я теперь достиг того, что собрал фонд в 50 000 крон. Проценты с них (4%) = 2000 крон и 2000 — от городских уполномоченных пойдут на Ваше жалованье». В дальнейшем он надеется на увеличение ее дохода. Он намечает в качестве экспертов для отзыва о ее работах Гельмгольца, сэра Уильяма Томсона и Бельтрамп, «и тогда,— иронизирует он,— для Ретциуса и компании будет большой радостью увидеть, что не одна только „группка Вейершт- расс — Эрмит — Пуанкаре44 ставит Вас высоко» [МЛ 68].
Отзывы о научных работах Ковалевской были даны Бельтрами, К. Бьеркнесом и Эрмитом; В. Леке и Г. Угг- лас сделали свои представления к ее избранию. Миттаг- Леффлер добился того, чтобы Софья Васильевна была избрана профессором Высшей школы пожизненно (a vie),
159
причем ей предоставлялся выбор—воспользоваться или нет своим правом оставаться в Стокгольме.
В конце января 1889 г. Миттаг-Леффлер посылает Ковалевской сердитые и взволнованные письма. Она плохо и несвоевременно выполняет его «дипломатические» поручения по поводу орденов и ставит его в неловкое положение. Так, 29 января 1889 г. он пишет:
Дорогая Соня!
Прежде всего я должен побранить Вас за то, что Вы с самого начала не уведомляли меня о событиях в Париже и не отвечали как следует на мои вопросы. Если бы Вы это сделали, то я легко мог бы уладить историю с Бертраном, но сделать это так сразу в последнюю минуту, по телеграфу оказалось прямо невозможно. А затем, разве я не просил Вас выполнить Ваши общественные обязанности по отношению к Левенгаупту и не обращал Ваше внимание на важность этого? А Вы не сделали ему визита [неразборчиво], и поэтому Вас не пригласили на праздник в честь рождения нашего короля, о чем теперь знает половина Стокгольма, и прежде всего сам король. Нет, попомните мои слова, Вам никогда ни в Париже, ни в другом месте не удастся играть той общественной роли, которой Вы добиваетесь, и это по двум причинам: 1. Какой бы ловкой Вы ни были спорадически, но в Вас совершенно нет настойчивости, требующейся, чтобы добиться того, что Вы заранее, быть может очень хорошо, себе наметили. 2. С другой стороны, в Вас нет и того равнодушия к общественным и внешним обстоятельствам, которое, когда оно совершенно истинно, и создает успех, которого не ищешь.
Но теперь довольно морали. Если Вы действительно хотите сохранить благоволение Бертрана, то сделайте следующее:
1. Сейчас же пойдите с визитом к Левенгауцту. Скажите ему, что Вы были больны и должны были просить отпуск по болезни, и извинитесь, что поэтому не были у него с визитом раньше.
2. Когда Вы через несколько дней получите в Париже Вашу статью, то дайте один экземпляр ее переплести у Эрмана (улица Сорбонны 8) в очень хороший, красивый, королевский переплет. Пусть поместят па переплете [вензель Оскара II] с королевской короной сверху. Затем напишите производящее впечатление письмо королю (пришлите мне тотчас же черновик его), в котором Вы скажете, что надеялись лично передать свою статью его величеству, высокому другу и покровителю математики, который, благодаря установлению премии по математике, навсегда связал свое имя с историей точных наук, но что Вы затем заболели вследствие переутомления при этой работе. Поэтому Вы вынуждены были взять отпуск и пробыть в отсутствии довольно долго и позволяете себе поэтому послать ему эту работу. Когда книга и письмо будут готовы (письмо должно быть предварительно одобрено мною), то пойдите снова к Левенгаупту и спросите его, не окажет ли он любезность препроводить их.