Она соврала, но я все равно порадовался. Она просто хотела подарить ее мне. Теперь это моя любимая рубашка.
- Ты выглядишь счастливым, - говорит отец, и я понимаю, что улыбаюсь.
Я быстро стираю улыбку со своего лица и прочищаю горло.
- У меня все хорошо.
Он приподнимает бровь.
- Уверен? – ему даже не обязательно было спрашивать, я знаю, что означает это чертово движение бровью.
Я киваю и перевожу взгляд на свой черный неразбавленный кофе.
- Ага.
- У тебя теперь есть подруга?
- Ага.
- Надя?
- Надин.
- Я был знаком с девушкой по имени Надя, - говорит он, и на его лице появляется мечтательное выражение. Я никогда прежде не видел отца таким, и это слегка нервирует.
- Да, Надя, - говорю я, не потрудившись его поправить.
- Ты ее любишь? – спрашивает он, и выражение его лица становится серьезным.
- Конечно, люблю, - говорю я ему, и мое горло сжимается. Должно быть, я обжегся кофе. По правде говоря, я ни разу не говорил Надин, что люблю ее, потому что я в этом не уверен. – Мы вместе уже шесть месяцев.
- Это ничего не значит.
Я смотрю на отца, не понимая, куда он клонит. С каких пор его стала волновать моя личная жизнь? Если о ком-то и надо беспокоиться, так это о Брэме.
- Ну, как бы то ни было, я счастлив, - говорю я.
- А почему её здесь нет?
Я рассеянно тереблю мочку уха.
- Просто… мне кажется это лишнее.
- Понятно, - говорит он, и мне кажется, он понял слишком много. Отец качает головой и продолжает, – Где мои манеры, я даже не поздравил тебя с днем рождения. С днем рождения, - говорит он и достает из кармана пиджака конверт. Он толкает его ко мне через стол. – Это от меня и твоей матери.
Подарок на день рождения не должен вызывать подозрения, но у меня плохое предчувствие. Я смотрю на него и замечаю очертания чего-то внутри. Не думаю, что это деньги, хотя они уже не раз дарили мне их.
- Давай, - говорит он, подталкивая загадочный подарок, и его запонки сверкают на солнце. – Он не кусается. Тридцать лет бывает раз в жизни.
И слава Богу, думаю я. Я беру конверт и быстро его открываю.
На стол выпадает ключ.
Я вопросительно приподнимаю бровь.
- Что это?
Меня не так легко запутать, но на этот раз отец застал меня врасплох. Я смотрю на ключ, пытаясь понять происходящее.
- Не понимаю.
Он усмехается и делает глоток чая, в который, на мой взгляд, он добавил слишком много молока и сахара.
- Это твой подарок. Мы с твоей матерью решили сделать некоторые инвестиции. Одной из них стала квартира для тебя. Она в Вест-Сайде, на Бродвее, недалеко от театра Бейкона. Можешь переехать уже в следующем месяце.
Я чувствую, как мое недоумение медленно превращается в ярость.
- Прости, но… Я живу здесь. Ясно? У меня уже есть квартира.
Он молча смотрит на меня какое-то время.
- Ты всегда можешь продать её или сдать, ты же не всегда будешь жить в ней, - он отчеканивает каждое слово.
- Да, но я всегда буду жить здесь, - говорю я. – Тут моя работа. Ты хоть представляешь, как было трудно ее получить? Думаешь, пилоту вертолета так легко найти работу?
- На Манхеттене полно мест, куда ты мог бы устроиться, - говорит он покровительственным тоном, отчего мне хочется опрокинуть стол и выбежать отсюда.
- Ты без проблем найдешь другую работу, еще лучше. Я об этом позабочусь. – Он замолкает, делает глоток чай и поджимает губы. – И если это окажется не твоим призванием, то так даже лучше. Перед сыном Стюарта МакГрегора открыт целый мир.
Мои челюсти сжимаются, и мне с трудом удается заговорить.
- Уверен, Брэм будет рад дать тебе повод для гордости.
- Перестань, Линден, - резко отвечает он, злобно сверкая глазами и демонстрируя свою истинную сущность. – Ты прекрасно знаешь, что Брэм бесполезен. Ты тот сын, на которого мы возлагаем наши надежды.
- Надежды на что?
- На то, что ты будешь нашим сыном.
Я резко поворачиваюсь в замешательстве.
- Но я и так ваш сын.
- Но это не чувствуется, тебе так не кажется? А теперь ешь, все остынет.
Я не хочу есть, я хочу оказаться за миллион миль отсюда. Думал, что мне это удалось после перезда в Сан-Франциско, но похоже, я ошибался.
- А теперь, прежде чем расстраиваться, - говорит он тише, – Подумай, насколько тебе повезло. Мы помогали тебе с жильем, пока ты учился. Фактически, мы помогали тебе со всем до недавнего времени. И хоть ты никогда не говорил, что ценишь это, я уверен, что это так. Это тоже своего рода помощь с нашей стороны. Большая красивая квартира на Манхеттене, только для тебя. Сколько молодых людей могут похвастаться этим? Только самые привилегированные и ты один из них.