Не знаю, думает ли он также. Линден нежно убирает волосы с моего лица, целует меня в лоб, между бровями, в кончик носа, губы и щеки. Его голос звучит низко и хрипло, когда он говорит, - Девять лет. Девять лет я ждал, чтобы ты наконец-то была со мной.
Открыв глаза, я смотрю на него. В его взгляде столько искренности, что я буквально лишаюсь дара речи. Не могу поверить. Я просто не могу поверить, что он лежит здесь со мной, обнаженный, а мое тело все еще пульсирует от того, что его член был во мне пару минут назад. Не могу поверить, что он говорит мне те вещи, о которых я лишь мечтала.
- И теперь, когда ты со мной, - тихо произносит он, кончик его пальца смахивает слезу, которая катится у меня по щеке, - мне ничего больше не нужно.
Я пытаюсь сглотнуть ком в горле, но не могу.
- Мне тоже больше ничего не нужно, - хрипло отвечаю я.
Он нежно улыбается и целует меня в лоб.
- Моя Мальвинка.
- Мой Ковбой.
- Нас ждет столько хорошего впереди.
Он прав. Так и будет.
Засыпая обнаженной в его объятиях, я думаю о том, как быстро все изменилось. Неделю назад мы были друзьями. А теперь мы два человека, которые только что любили друг друга.
Все настолько идеально, что просто не может быть правдой.
И я боюсь, что это действительно так.
Боюсь, что нам придется нелегко.
Очень боюсь.
ГЛАВА 15
ЛИНДЕН
Я не мог поверить своим глазам, когда, черт возьми, проснулся. Мне на самом деле пришлось себя ущипнуть, чтобы убедиться, что я не сплю. Потому что если это, мать вашу, всего лишь сон, то определенно лучший из всех.
Но это не сон. Рядом со мной, на моей кровати, на смятых простынях и одеялах лежала великолепная женщина, изгибы бедер которой должны быть запечатлены по всем канонам классической живописи. Ни у одной из этих пташек нет и не будет такой же задницы, как у нее. Никто на нее не похож.
Потому что она единственная.
Блять. Поверить на хрен не могу, что переспал с ней прошлой ночью.
Стефани, мать ее, Робсон.
Ничего не могу поделать и глупо улыбаюсь. Черт, какой же я везунчик, думаю я про себя, едва не рассмеявшись собственным мыслям. Но смотря на идеальные изгибы её шикарной задницы, лежащей в моей постели, я могу с уверенностью сказать, что на этот раз удача явно на моей стороне. Я гребаный счастливчик.
И это было лучше, чем я себе представлял. Долгие годы я удовлетворял себя, трахая других и мечтая о ней, но все эти мечты – ничто в сравнении с реальностью. Ее вкус и те ощущения, которые рождались в моем члене, когда я был внутри ее тела, Боже, это было охренеть как прекрасно. А чего стоят ее глаза, сиявшие как солнышко летним утром, когда она кончала? Ни одна фантазия не сравнится с тем, какая Стефани на самом деле.
- Ты уставился на мою задницу? – шепчет она, не поворачиваясь, и я слегка вздрагиваю от звука ее голоса.
- Эээ, да, - признаюсь я. – Но, если бы ты могла видеть свою задницу, ты бы тоже на нее пялилась.
Она медленно переворачивается и моргает, глядя на меня. Солнечный свет льется из окна на её лицо. Да, это чертово утро просто прекрасно, и даже привередливая погода Сан-Франциско согласна с этим.
- Привет, - говорит она сонно.
- Привет, - отвечаю я, улыбаясь, как идиот. Я придвигаюсь к ней так, что мой утренний стояк, прижатый к ее бедру, не может остаться не замеченным.
- Сколько времени? – спрашивает она.
- Неважно, - отвечаю я, не желая давать ей повода выскользнуть из кровати. – Сегодня воскресенье, ты у меня дома и, значит, нам остается только есть и трахаться.
Она приподнимает свою идеальную бровь. Боже, она великолепна, даже когда ее макияж наполовину размазан.
- Да неужели? Не помню, чтобы я на это подписывалась.
- Подписывалась, - говорю я, целуя ее в плечо. – Ты на многое подписалась прошлой ночью, когда трахалась со мной.
- Не могу воскресить в памяти этот контракт.
- Не можешь, но ты сказала, что я твой бог секса, и ты сделаешь для меня все, что угодно. Да-да, все, что угодно, - говорю я, многозначительно приподнимая брови.
Она хихикает.
- Такого я точно не помню.
- Хммм, - задумываюсь я. – Что ж, возможно, я просто прочитал твои мысли, - я прижимаюсь к ней ближе. – Ты же в курсе, как хорошо я тебя знаю.
На ее лице появляется смущение, и она смотрит в сторону. Может, я слишком давлю на нее сейчас.
Я убираю прядь волос ей за ушко.