Я застываю на месте. Может, если я промолчу, они просто уйдут. Я смотрю на Линдена и прикладываю указательный палец к губам.
В дверь снова стучат.
- Эй? Стеф?
Это Кайла.
Черт. Думаю, могло быть и хуже.
Я прошу Линдена спрятаться в кабинке, что он и делает, после чего я немного приоткрываю дверь.
- Эй, - радостно говорю я. - Что случилось?
- Что ты там делаешь, я тебя искала.
- Эээ, у меня проблемы с желудком.
- И поэтому ты заперла весь туалет?
- Ужасные проблемы с желудком.
Она хмурится, заглядывая мне через плечо
- А это кто? – спрашивает Кайла и толкает дверь, чтобы войти в уборную.
- Линден? – говорит она, глядя на его ботинки. Не многие в наши дни носят берцы.
- Нет, это просто случайный парень, - быстро оправдываюсь я.
- Кто, Айрленд Браунгласс? – говорит она и толкает дверь кабинки, открывая ее. – Я так и знала! – кричит она.
Линден робко, не поднимая глаз, выходит из кабинки, как я и думала.
- Тсс! – мне хочется заставить ее замолчать. Я снова запираю входную дверь. – Говори тише. Никто не знает.
- Нет, блядь, никто не знает, - говорит она, прищурившись, и смотрит на Линдена. – Боже, Стефани, как ты можешь быть с этим ослом?
- Оу, ты сама когда-то была с этим ослом, - замечает Линден.
- Линден, помолчи, - прошу я.
Я поворачиваюсь к Кайле и смотрю на нее взглядом полным мольбы.
– Пожалуйста, не говори никому. Мы пока сами пытаемся понять, что между нами происходит, и не хотим, чтобы кто-то был в курсе.
Скрестив руки на груди, она постукивает ногой по полу, отчего по всему помещению разносится эхо.
- Мммм-хммм. И как долго вы двое собираетесь всех обманывать?
Я смотрю на Линдена и пожимаю плечами.
- Всегда?
Кайла раздраженно выдыхает.
- Я так и знала. Я знала, что тут что-то не так.
- Ну, надеюсь, больше никто не знает.
- Ага, точно. Но вы не сможете вечно скрывать этот бред. Вам нужно выйти отсюда, встать посреди комнаты и рассказать всем правду. Нужно с этим покончить.
Я качаю головой.
- Нет. То, что двое друзей спят вместе, вовсе не означает, что весь мир заслуживает об этом знать.
Она язвительно смотрит на меня.
- Вообще-то, думаю, что ваши близкие друзья заслуживают об этом знать.
Она разворачивается и идет к двери, выстрелив в меня взглядом через плечо.
- И, если ты думаешь, что вы все еще просто друзья, то подумай еще раз.
И она уходит. Но напряжение остается в уборной вместе с нами.
Я смотрю на Линдена извиняющимся взглядом.
- Извини. Она довольно бесцеремонная.
Он кивает.
- Я знаю. Что ж, надеюсь, она не станет болтать.
- Не станет.
Но мне на самом деле интересно, сколько еще мы будем продолжать эту шараду. Что-то нас выдаст. Мы не сможем оба продолжать лгать. Если Джеймс будет проблемой, что ж, это скорее проблема Джеймса, чем не наша.
Но сегодня не самый лучший день, чтобы обрадовать всех подобным новостями. Сегодня время веселья. Возможно, после Нового года, когда мы сами со всем разберемся. Мы попросим Джеймса присесть и объясним ему, что... ну, мы попытаемся и скажем, кто мы друг другу. И будем надеяться, что он поймет. Конечно, поначалу ему придется нелегко, но спустя какое-то время, я думаю, он поймет, что на самом деле между нами троими ничего не изменилось.
После того, как я поцеловала Линдена в щеку и вышла из туалета, делая вид, что никогда не была с ним в уборной, я знала, что все уже изменилось.
И никогда не будет прежним.
***
Несколькими часами позже, когда было выпито достаточно алкоголя и рождественское печенье буквально лезло у всех из ушей, я оказалась у Линдена в квартире.
Я уже начинала чувствовать себя здесь, как дома. Благо, квартира у него новая и не протекает. Не то, чтобы моя начала снова протекать (спасибо Линдену и его умелым рукам), но есть что-то такое в его квартире, благодаря чему я чувствую себя в безопасности.
Может потому, что здесь я никогда не бываю одна, и он всегда рядом. Готовим ли мы утром яичницу, смотрим ли сериалы на «Netflix» или просто принимаем душ, он всегда рядом.
Он стабильный. Он надежный. Он мой якорь.
Он – мой Линден.
Всегда им был.
И всегда им будет.
Хотя после сегодняшней ночи и нашего страстного секса в уборной, после того, как нас застукала Кайла, и после того, как мы напились «Джеймсона» и веселья в «Бургундском Льве», я чувствую, что он намного больше, чем это.
Он – мой любовник.
И моя любовь.
И у меня больше нет сил удерживать этих бабочек в груди. Я хочу выпустить их наружу. Хочу, чтобы они прикоснулись к нему, нежно лаская его своими мягкими крылышками, чтобы он знал, что я чувствую по отношению к нему.