И я как раз из таких.
Святое дерьмо, я ужасный человек.
- Потому что, - продолжает он, медленно постукивая пальцами, - если ты из таких, то я имею право знать. И я бы никогда больше с тобой не заговорил. Словно тебя никогда и не было. Знаешь, как говорят: сначала братья, потом шлюшки? И это правда. Ты бы так не поступил с другом. И ты бы не стал врать о таком. Итак, Линден. Что же ты за парень? Друг? Или один из тех парней?
Я должен был ответить. Я должен был что-то сказать.
У меня просто не было времени, чтобы взвесить, каким будет правильный ответ. Я мог только тянуть время.
- Я твой друг, Джеймс, - сказал я ему. – Я никогда не спал с Стеф. Она вся твоя.
Огромная, яркая улыбка медленно появляется на его лице. Он был похож на ребенка в рождественское утро. Но облегчения я так и не почувствовал. От этого мне стало только пакостно на душе.
Я соврал, нагло соврал своему лучшему другу. Я только что уничтожил нечто прекрасное, то, что было у меня с моим другим лучшим другом. Потому что теперь я понимал, что не могу быть со Стефани, не после того, что я сказал ему. Мы не можем продолжать спать, как делали это прежде, и мы не сможем теперь раскрыть правду.
Я должен расстаться с ней.
В груди появилось чувство утраты, земля будто уходила у меня из-под ног.
Я не могу расстаться с ней. Не могу. Я просто не могу. Не могу.
- Извини, если я был немного резок, - говорит Джеймс, все еще улыбаясь.
Я улыбаюсь ему в ответ, но это была фальшивая, жестокая улыбка, которой на моем лице прежде никогда не было.
- Друзья все время проходят через всякое дерьмо. Думаю, я затаил на тебя злобу из-за каких-то вещей, и сам о том не догадывался.
Я киваю в ответ. Не чувствуя ничего, кроме глубокой, всепроникающей печали.
- В любом случае, теперь я чувствую себя куда лучше. Ты не представляешь, как тяжело было держать все в себе, скрывать, но я хотел удостовериться, что, на самом деле, чувствовал это. Так и оказалось.
Он словно переметнулся с темной стороны на светлую.
- Ты собираешься рассказать ей? – спрашиваю я несколько грубовато.
Он на секунду задумался, склонив голову.
- Вряд ли. Думаю, нужно правильно разыграть свои карты, - неожиданно он поднимает голову, встречаясь со мной взглядом. – Но ты не можешь ей рассказать, Линден.
- Я не стану.
- Нет, - сказал он, протягивая мизинец. – Знаю, это просто смешно, но я верю, что ты не нарушишь обещания. Ты ничего ей не расскажешь. Никогда. Это только между мной и тобой, как между друзьями, братьями. Это чертов братский кодекс, понял? Обещаешь? Клянешься на мизинцах? Ты не расскажешь Стефани ничего из того, о чем мы сегодня говорили. Я не хочу, чтобы она когда-то узнала, что ты в курсе того, как мы трахались, ладно?
Я медленно протягиваю свою руку. Чистое, ничем неприкрытое чувство вины заставляет меня согнуть свой мизинец. И он сжимает его в ответ.
- Хорошо, - говорит он, громко вздохнув. – Теперь я могу дышать спокойно. Мужик, Линден, я так боялся рассказать тебе об этом, боялся, что ты подумаешь, будто я сошел с ума. Но теперь я чувствую себя намного лучше. Я думал, что снова останусь с разбитым сердцем, но сейчас у меня ощущение, что может быть, у нас еще есть со Стефани шанс. Я пытаюсь сказать, что с Пенни покончено, а Стеф сейчас одинока. Я действительно считаю, что у нас есть шанс.
Я что-то бормочу в ответ, соглашаясь с ним, я сбит с толку. Кухня начала вращаться вокруг меня, и ноющая боль в груди становилась сильнее. И, блядь, сильнее.
- Итак, - говорит Джеймс, вставая со стула. – Какие у тебя планы на сегодня? Не хочешь отправиться на Юнион Сквер (прим. Юнион Сквер - парк в Сан-Франциско) Мне нужно прикупить кое-что к рождеству. Могли бы зайти в «Blue Bottle coffee».
Мне не хотелось даже на секунду оставаться рядом с ним. Но не думаю, что будет лучше, если я останусь один. Стефани в своем магазине, так что я не могу даже обсудить это с ней.
- А мы сможем выпить по пивку, вместо кофе? – спрашиваю я его.
Он пожимает плечами.
- Опохмелиться, конечно.
Он идет к входной двери, а затем останавливается, осмотрев меня сверху донизу.
- Лучше надень рубашку, если не хочешь, чтобы за тобой гналась толпа баб. Или ты этого хочешь? С кем ты в последнее время трахаешься?
- Ни с кем, о ком бы тебе следовало волноваться, - отвечаю я ему.
Я надеваю рубашку и куртку и выхожу из квартиры.