— Что ты делаешь? — прошептала Минако, мгновенно заливаясь краской.
— Не паникуй.
Он расстегнул последнюю пуговицу, стянул жилет с плеч, аккуратно сложил его и устроил рядом с собой на скамье. Минако замерла, постепенно краснея еще больше. В тот момент, когда Кунсайт принялся вытаскивать край рубашки из брюк, она тоненько пискнула и прикрыла глаза руками. Правда, уже через секунду любопытство пересилило явно ложную скромность, и Минако вновь стала наблюдать за его действиями, затаив дыхание и не отрывая глаз.
Кунсайт не сдержал усмешки, предвкушая ее реакцию.
Он сделал глубокий вдох и задрал вверх правую сторону рубашки, обнажая ребра.
— Да лааадно! — дрожащим голосом взвизгнула Минако.
Наблюдая за тем, как медленно открывается ее рот и удивленно расширяются глаза, Кунсайт понял, что оно того определенно стоило. Наблюдать за потерявшей дар речи Минако Айно оказалось невероятно занимательно: она то открывала, то закрывала рот, не в состоянии подобрать нужных слов, и только тянулась трясущимися пальцами к его боку.
— Можно потрогать? — наконец выдохнула она.
Кунсайт благосклонно позволил.
Когда холодные пальцы легко коснулись его кожи, он вздрогнул, почувствовав, что по телу словно пробежал электрический заряд, и опустил глаза, хотя до самых мелочей знал, что там увидит.
Татуировка тянулась от самой талии до груди, захватывая ребра и даже немного заходя на спину: сложный геометрический узор, в сплетении линий которого, если присмотреться, можно было обнаружить изображение кристаллов и созвездий, насыщенного темно-синего цвета.
Минако разглядывала чернильные линии на его теле с увлеченностью ярого поклонника искусства. Она приблизила лицо почти вплотную к татуировке и трепетно водила пальцем по узору.
Кунсайт едва сдерживался от того, чтобы откровенно не задрожать под ее прикосновениями.
— Настоящая, — наконец пораженно прошептала Айно.
— Само собой.
— Но как… когда… да как так вообще получилось? — Минако резко выпрямилась, закончив наконец свою несознательную пытку.
— На спор, конечно. На третьем курсе на одной из вечеринок мы играли в одну из этих дурацких игр, вроде «правды и желания». Черт меня попутал выбрать желание, — и Кунсайт рассмеялся, припомнив, как, лежа под иглой мастера, клялся себе больше никогда не принимать участия в подобных забавах.
Лицо Минако наконец утратило потрясенное выражение, и она улыбнулась так, словно Кунсайт отныне был ее героем.
— А почему ты ее не свел потом? Сейчас это возможно…
— Я знаю. Я не свел ее, потому что она мне нравится.
— А, — понимающе кивнула Минако, — поэтому она такая четкая и яркая.
— Я был на коррекции пару месяцев назад.
Минако поджала губы, скрывая широкую улыбку, и откинулась на стену.
— Должна признаться, — усмехнулась она, — ты сегодня просто перевернул весь мой мир, аж голова кругом.
И в доказательство своих слов она покрутила ладонями у висков, а потом хитро сверкнула глазами.
— А можно еще раз посмотреть?
Кунсайт послушно снова задрал рубашку.
— Эм, ребяяят…
Они оба вскочили со своих мест, как школьники, застуканные учителем. Минако немедленно вновь вернулась к пунцовой окраске на щеках, Кунсайт принялся торопливо поправлять рубашку, бросая при этом на дежурного констебля злобные взгляды.
Тот стоял по другую сторону решетки, сжимая в руках стаканчики с кофе, и по лицу его блуждала понимающая улыбка.
— Я, конечно, извиняюсь, — ехидно протянул он, — но вы не поверите, кто пришел вас проведать!
Кунсайт вопросительно переглянулся с Минако и задумчиво произнес:
— Я вообще удивлен, что хоть кто-то пришел.
— А я-то в каком шоке! У меня такой смены еще никогда не было, — дежурный протянул сквозь прутья стаканчики, и Минако спешно подскочила, чтобы забрать их.
— Проходите! — крикнул парень кому-то, кто находился в холле.
Увидев неожиданных посетителей, Айно вскрикнула от удивления. Стаканы с кофе выпали из ее ослабевших рук и расплескали горячую жидкость по всей камере.
Кунсайт с грустью посмотрел на мокрые пятна на своих ботинках, и подошел ближе к решетке, чтобы поприветствовать визитеров.
Сейчас они выглядели, как обычные мальчишки-студенты, можно было даже сказать, что сотни таких же каждое утро приходят на его занятия. Растрепанные, сонные, одетые в кожаные куртки и драные джинсы, с огромными порциями черного кофе в руках, они с интересом разглядывали парочку в камере и виновато улыбались.
— Привет, — прокашлявшись, начал лохматый брюнет с серьгой в ухе.
Минако вцепилась в руку Кунсайта.
— Привет, Сейя, — с трудом выдавила она из себя, разглядывая парней так жадно, что Кунсайт чуть не одернул ее.
Солисты «Трех звезд» неловко топтались на месте, очевидно не зная, как можно начать разговор, и Кунсайт, язвительно заметив про себя, что пора брать управление этим детским садом на свои плечи, произнес:
— Вы пришли выдвинуть обвинение?
— Что? — вздрогнул самый высокий из троих, длиннолицый шатен. – Нет, что вы! Наоборот, мы пришли, чтобы принести свои извинения…
— Нам позвонил Отонару, — перебил его смазливый блондинчик, что держал в руках сразу два стакана с кофе. — Сказал, что на наш концерт должна прийти его подруга, блондинка в желтом платье…
— Вот тут-то мы про вас и вспомнили, — нервно рассмеялся Сейя.
— Уж простите, что так вышло. Но вы же понимаете — сумасшедшие фанатки иногда такие коленца выкидывают, что охране приходится быть настороже, — шатен повел плечами и грустно вздохнул.
Минако выдавила из себя смешок и бросила виноватый взгляд почему-то на Кунсайта.
— Да, пожалуй, я немного перегнула палку…
— Немного перегнула? — саркастически изогнул бровь Кунсайт. — Ну уж нет, ты не перегнула, ты просто продемонстрировала миру недосягаемые вершины безумия!
Минако закатила глаза и под смех солистов группы легонько стукнула его кулаком в плечо.
***
Кто-то легонько потряс его за плечо, и Мамору, мгновенно распахнув глаза, резко выпрямился.
Над ним стояла та самая брюнетка из стриптиза, которую заказал Нефрит. Правда, сейчас на ней не было сексуального костюма полицейского — она была одета в джинсы и большой, уютный на вид шерстяной свитер.
— Мне не нужны ваши услуги, — заплетающимся после сна языком произнес Мамору.
— О, это я поняла еще когда вы заорали там, в номере, — добродушно улыбнулась девица. — Просто вы после этого умчались оттуда так быстро и кричали проклятия своему другу, и казались… в общем, немного не в себе. Так что я несколько испугалась, когда вы не вернулись через полчаса, и решила вас поискать. У вас все в порядке?
Она настороженно окинула взглядом подземную стоянку, на которой они находились. Вокруг стояли темные махины брошенных хозяевами машин, и Мамору устроился на одной из свободных площадок, как раз между темно-синим «мицубиси» и серебристой «тойотой», прислонившись спиной к бетонной стене.
— Здесь должна была быть моя машина, — обреченно хлопнул ладонью по полу жених. — Но ее нет. И моих шаферов нет — они как сквозь землю провалились! И на звонки ни один не отвечает. А там в номере полно людей, и я понятия не имею, как их разогнать, потому что уже ничего не соображаю от недосыпа. Я просто хотел посидеть здесь немного в тишине, чтобы прочистить мысли. Но, очевидно, заснул.
Он рассеянно посмотрел вокруг, надеясь, что бессонная ночь и алкоголь просто сыграли с ним злую шутку, и он прошел мимо своей машины, не заметив ее. Но ошибки быть не могло — он находился как раз там, где должен стоять автомобиль.
Только и следа автомобиля тут не было. А ведь Джед всегда говорил ему, что нельзя хранить запасные ключи за бампером!
Мамору тяжело вздохнул и обхватил руками колени.
— Какой кошмар! — встревожено выдохнула девушка. — Такого на моей памяти еще ни разу не случалось. Давайте руку, я помогу вам подняться.
Мамору размышлял всего секунду, прежде чем схватиться за узкую смуглую ладонь с аккуратными красными ноготками.