— Заваришь нам кофе? — прошептал Нефрит в волосы над ее ухом, пустив по всему телу легкую дрожь. — Я быстро, обещаю.
Макото кивнула, еще раз смущенно улыбнулась и поспешила выскользнуть из его объятий и спрятаться, на этот раз в спальне.
Как только в ванной щелкнул замок и зашумела пущенная из крана вода, Мако несколько раз подпрыгнула — так ее неуместное нервное возбуждение хотя бы немного спало — и только потом приступила к поиску своей одежды.
Очевидно, проснувшись, Нефрит первым делом открыл окно, чтобы проветрить, потому что в комнате стоял мягкий хвойный аромат. Макото зажмурилась и с удовольствием втянула носом воздух. Она бы не отказалась от такого естественного ароматизатора в собственной спальне, но в квартире, где она жила, все окна выходили на оживленную магистраль, так что по утрам можно было наслаждаться только выхлопными газами и мокрой пылью. Так себе удовольствие.
О чем вообще можно было говорить, если вся ее квартира могла поместиться в одной только этой спальне? При желании Нефрит мог устраивать утреннюю пробежку, просто преодолевая расстояние от кровати до огромного, на половину стены, встроенного шкафа.
Макото вскользь отметила идеально подобранную цветовую гамму, пока поднимала с ковра свое платье. Светлые кремовые стены заставляли солнечные лучи играть на поверхностях теплыми бликами, небольшие детали приятного зеленого оттенка гармонировали с бесконечной зеленью за окном. Даже постельное белье было подобрано в подходящих цветах.
Мако хмыкнула, движением плеч сбрасывая с себя халат. Она надела платье, но, сколько бы ни пыталась застегнуть молнию, никак не могла дотянуться до язычка.
Во время этой заведомо проигранной битвы она заметила многочисленные грамоты в тонких застекленных рамочках, развешанные над изголовьем кровати. Раньше она, по понятным причинам, не обращала на них никакого внимания, но теперь любопытство взяло свое. Макото как-то ни разу не задумывалась о том, кем работает Нефрит или какое у него образование. Он был просто другом Мамору, у которого всегда были деньги. Минако как-то даже выдвинула теорию, что Нефрит держит в своем подвале прикованного к батарее лепрекона и заставляет его творить наличные.
Интересно, кем он мог быть? Адвокатом? Журналистом?
Перешагнув через брошенный на полу халат, она приблизилась к рамочкам и принялась читать.
Награждается Масато Санджойн…
От неожиданности Макото даже вскрикнула и тут же обернулась, чтобы убедиться, что Нефрит ее не слышал.
Она прекрасно знала, кто такой Масато Санджойн. Она каждую неделю заходила на его сайт, проверяя обновления, и отчаянно желала посетить проводимые им мастер-классы, на которые никак не могла собрать необходимую сумму.
Она училась печь манговый торт с зеркальной глазурью по его рецепту!
Теперь многое обрело для нее смысл. Масато Санджойн был автором одного из самых известных кулинарных блогов в стране, знатоком японской и европейской кухни, ресторанным критиком, и, по признаниям женщин, которым посчастливилось попасть на его мастер-классы, одним из самых обаятельных мужчин на Земле. Теперь понятно, почему его так запросто впустили на кухню известнейшего из ресторанов, и почему повар так старался во всем им угодить. Даже то, почему Нефрит перебил Юки, когда она собралась назвать его по фамилии, выглядело совершенно по-новому.
Макото неуверенно попятилась назад. Все знали о том, кто он такой, и только Макото Кино, которая ни разу не удосужилась нажать ссылку «о себе» на сайте любимого из блоггеров, считала его всего лишь неприятным знакомым Нефритом.
Она повернулась к огромному окну, выходящему в лес, и принялась нервно покусывать пальцы.
Ситуация ухудшилась в разы. Теперь можно было забыть о посещении мастер-класса Масато Санджойна по приготовлению десертов! Макото никогда не сможет спокойно смотреть на то, как он замешивает тесто, и не думать постоянно, что это, черт побери, Нефрит, и что он и не такие чудеса может руками вытворять…
Макото Кино, о чем ты вообще думаешь!
Когда открылась дверь ванной, она резко дернула головой, чтобы увидеть Нефрита, появившегося из клубов пара. Коротко улыбнувшись в ответ на его широкую ухмылку, Макото тут же притворилась, что ее необычайно интересует амплитуда шевеления сосновых веток за окном.
Она скорее почувствовала, чем услышала, как Нефрит подошел к ней. Платье, еще секунду назад свободно болтавшееся на плечах, вдруг село плотнее, облегая фигуру, и тихое жужжание замка подтвердило, что теперь не нужно больше изворачиваться в попытке застегнуться. Теплые ладони легли ей на плечи, а влажные волосы прохладно щекотнули спину. Макото замерла, ожидая, что Нефрит сейчас поцелует ее в сгиб между шеей и плечом. Она уже ощущала его горячее дыхание на коже, но мужчина, словно передумав, вдруг отстранился.
Мако судорожно сглотнула и дрожащим голосом произнесла:
— Масато Санджойн?
Пальцы на ее плечах слегка сжались.
— Это что-то вроде… псевдонима, — ответ прозвучал бодро, но настороженно.
— Я знаю, что это. И кто это, — Макото обернулась, скидывая с себя руки Нефрита. — Но почему ты не сказал мне сразу?
Он пожал плечами.
— Это так важно?
Нефрит хотел казаться расслабленным и незаинтересованным, но по едва уловимому напряжению Макото поняла - то, что она скажет теперь, очень важно.
Поменяла бы она свое решение, если бы знала, кто перед ней? Не выплеснула бы мартини в вечер знакомства, не злилась бы на бесконечные прозвища, не цеплялась бы к нему по любому поводу? Не попросила бы поцеловать ее в темном прохладном винном погребе?
Конечно же, нет. Кем бы он ни был, Макото никогда бы не изменила ни единого поступка в их непростых отношениях. Она даже в какой-то степени была рада, что не знала Масато Санджойна. Что-то подсказывало, что Нефрит все равно понравился бы ей больше.
Поэтому Макото помотала головой, улыбнулась и осторожно смахнула пальцем капельку воды на его ключице.
— Нет, совсем не важно.
— Как понимаю, про кофе ты совсем забыла? — Нефрит облегченно выдохнул.
В глазах у Мако вспыхнули лукавые золотые искорки.
— Забыла. И раз уж ты у нас оказался знаменитым кулинаром, не думай, что я стану жарить тебе яичницу с тостами!
***
— Так как ты стал… ну, Масато Санджойном?
Нефрит ухмыльнулся.
Он как раз разливал по кружкам дымящийся кофе с запахом лесного ореха и шоколада, а под носом у него стояла тарелка с целой горой свежеиспеченных тостов. Макото, полностью одетая и даже, вопреки всем протестам, завязавшая волосы в хвост, сидела на одном из барных стульев, расставленных вокруг острова, наблюдала за тем, как он готовит завтрак, и периодически утаскивала с тарелки самые привлекательные кусочки.
— Долгая история. Постой, ты о псевдониме или о профессии?
Мако задумчиво ухмыльнулась и окунула свернутый пополам тост в черничный джем.
— О профессии.
— Все равно долгая, — склонил голову Нефрит. — Я расскажу тебе как-нибудь потом, когда времени будет больше.
— Обещаешь? Я, по совершенно необъяснимой причине, хочу знать о тебе все — как ты придумал псевдоним, зачем купил себе огромный особняк посреди леса, в чем твой секрет апельсиновой глазури для свинины, и почему ты питаешь странное пристрастие к галстукам в горошек…
— Прямо-таки все?
— Нет, пожалуй, длинный список своих подружек можешь оставить при себе.
Нефрит рассмеялся, протягивая Макото большую золотистую кружку с кофе.
— Какая жалость! Он ведь заламинирован и лежит в тумбочке возле кровати! Уверена, что не хочешь посмотреть?
Девушка прищурилась, стремясь понять, насколько серьезна и двусмысленна эта фраза. Нефрит состроил самое невинное выражение лица и принялся поедать тосты. При этом он старался, чтобы ни одна крошка не упала на рубашку — что-то подсказывало, что во «Времена года», где остался его костюм на церемонию, заехать не удастся. В свете всего этого собственную привычку носить костюмы по поводу и без Нефрит отнес скорее к положительным чертам характера.