Мако откусила очередной кусочек тоста с черничным вареньем.
— Поверить не могу, что ты известный кулинарный блоггер. А я еще учила тебя взбивать простейший белковый крем!
— У тебя получалось очень профессионально, — пробормотал Нефрит, не в силах оторвать взгляд от пятнышка джема на губах Мако. Ему тут же вспомнилась аналогичная ситуация в ее квартире, когда он едва не поцеловал ее. — Ты когда-нибудь вела мастер-классы?
— Разве что в мечтах.
Ну нет, это просто невозможно!
— У тебя здесь остался джем…
И прежде, чем Макото успела сглупить и вытереть губы, как в прошлый раз, Нефрит резко перегнулся через столешницу и поцеловал ее.
Разумеется, после этого ему пришлось в срочном порядке менять рубашку на новую и искать еще один галстук в горошек. Разумеется, после этого они едва не опоздали, и Юки, встретив их у подъезда, многозначительно постучала пальцем по циферблату наручных часов. Разумеется, Нефрит вслух корил себя, но на самом деле вообще ни о чем не сожалел.
Они помогли упаковать торт, который, к слову, получился просто прекрасным — легкий и воздушный, с нежным ароматом персиков и сливок, украшенный невесомыми сахарными цветами. Отдельно пришлось найти коробки для почти сотни маленьких ванильных кексов, которые оставшаяся в одиночестве женщина испекла просто от скуки. А потом Юки вызвала себе такси и отправилась за фургоном и фуршетными блюдами.
Макото и Нефрит снова остались в компании друг друга.
А времени оставалось все меньше.
Макото потратила еще несколько драгоценных минут, отыскивая в погроме своей квартиры нужные туфли и собирая в сумку многочисленную косметику. Кроме того, она заставила Нефрита встать перед окном и все-таки замазала и припудрила все его синяки.
— Вот, теперь ты выглядишь совсем как прежний холеный красавец. Как будто тебя не лупили все, кому не лень, — усмехнулась Мако.
Холеный красавец сердито фыркнул — он все еще считал, что настоящий мужчина не должен мазаться косметикой, пусть даже для маскировки.
Все было готово.
Ну, или почти все.
— Мако, я отлучусь ненадолго? — спросил Нефрит, наблюдая за тем, как девушка старательно выводит тонкую чернильную стрелку на глазах.
Макото промычала что-то одобрительное, и Нефрит, который в глубине души все-таки надеялся, что его никуда не пустят и освободят, таким образом, от тяжелой обязанности, поспешил выйти на лестничную площадку.
Можно было, конечно, оставить это дело Кунсайту — он, как-никак, главный шафер. Но, положа руку на сердце, Нефрит совсем не был уверен в том, что все эти ночные приключения не оставили отпечатка на его друге-домоседе. Кунсайту ведь в помощницы досталась Минако Айно. Так что вполне возможно, что вечно хладнокровный и спокойный главный шафер сейчас находится на половине пути в больницу с нервным срывом.
Нет, рассчитывать приходилось только на себя.
Нефрит достал из кармана телефон, пару секунд погипнотизировал его тяжелым взглядом и решился, наконец, набрать нужный номер.
— Привет, Мамору, — осторожно произнес он, когда понял, что трубку уже сняли.
— Ты труп, — раздался после долгой паузы сердитый голос жениха.
— Хорошо, но, может, ты позволишь мне сказать последнее слово?
В трубке послышался тяжелый вздох.
— Говори.
Что ж, это было даже более милосердно, чем ожидал Нефрит.
Разговор вышел коротким, но информативным. И хотя после каждой фразы жениха казалось, что мысленно он прибавляет еще парочку крепких проклятий, к новости о том, что ему необходимо прибыть в богом забытый ботанический сад на краю города, Мамору отнесся с впечатляющим смирением.
Кроме того, он всего лишь трижды за разговор пообещал оторвать Нефриту голову, что, по всем приметам, было хорошим знаком.
Стоило только нажать отбой на телефоне, как из квартиры выглянула встревоженная Макото, которая уже закончила приводить себя в порядок и выглядела так, словно всю ночь сладко проспала в собственной кровати, а не носилась по городу, выполняя безумные задания.
Волосы она, как и обещала, оставила распущенными, и теперь они спадали на обтянутые изумрудным атласом плечи густой рыжевато-каштановой волной. Эта простая прическа ей невероятно шла, хоть и скрыла очаровательные завитки на шее.
— Что? — прищурившись, спросила Мако. — Что-то не так?
Нефрит разглядывал ее уже несколько минут и все не мог придумать, какие слова точно отразят его эмоции. Раньше это никогда не составляло труда. Тот, старый Нефрит, мог играть словами так же ловко, как жонглер — яблоками. Но теперь любые комплименты казались натянутыми и странными и совсем не отражали той спокойной, естественной красоты, которую буквально излучала Макото.
Отчаявшись найти верную фразу, Нефрит покачал головой и улыбнулся.
— Ты отлично выглядишь.
— Спасибо, — расцвела девушка. — Ты все закончил? Нам уже давно пора ехать.
Первая половина дороги прошла мирно и беззаботно — Мако подпевала песенкам на радио, покачивая головой в такт, и проверяла, чтобы Нефрит не уснул за рулем. У них даже завязалась шутливая игра — они делали ставки на то, каких успехов достигли друзья, и гадали, кто пережил эту тяжелую ночь с наименьшими потерями. Но чем ближе становился ботанический сад — конечная цель путешествия — тем больше хмурилась умолкнувшая Макото. Нефрит прекрасно понимал, о чем она думает: очарование утра начинало спадать, жестоко возвращая их в реальность. Свадьба Усаги все еще находилась под угрозой и могла сорваться сотнями различных способов, а им в ближайшее время вновь предстояло стать лишь шафером жениха и подружкой невесты. Как будто в сказке про Золушку часы вдруг пробили двенадцать, и все волшебство испарилось, оставив лишь неприглядные лохмотья и разбитую тыкву.
А все, что произошло между ними этой ночью, вдруг становилось проблемой, а не ее решением.
Когда Нефрит сумел припарковать автомобиль на ровной грунтовой площадке неподалеку от ворот в сад, где уже стоял фургончик обслуживания банкетов, Макото предприняла попытку как можно быстрее выскользнуть на улицу, и ему пришлось резко перегнуться через сидение и довольно грубо схватить ее за запястье, чтобы остановить.
— Подожди.
Макото судорожно выдохнула и облизнула пересохшие губы.
— Я боялась, что ты это скажешь, — голос у нее предательски дрогнул.
— Нам лучше обсудить все сейчас. Потом может просто не хватить времени.
— Я знаю. Даже понимаю. Но мне все равно очень страшно и неловко.
— Неловко? — Нефрит иронически приподнял бровь. — Значит, когда ты разбила вино за четыреста долларов, тебе не было неловко, а сейчас вдруг стало?
Макото послала ему такой жалостливый виноватый взгляд, что пришлось уточнить:
— Это просто шутка, Мако. Пытаюсь разрядить обстановку.
Она медленно выдохнула, чтобы унять сердцебиение, и откинулась на сидение.
— Можешь отпустить руку? Я все равно уже не собираюсь убегать, а мне больно.
— Извини, — Нефрит разжал пальцы.
Она тут же принялась растирать затекшее запястье - пальцы у нее подрагивали, как от холода, хотя в салоне автомобиля работал обогреватель. Нефрита настолько заворожили ее движения, что он не мог оторвать от ее рук взгляда и молчал до тех пор, пока Мако сама не напомнила о том, что у них не так-то много времени.
— Слушай, — начала она после тяжелого вздоха, — ты не должен винить себя за произошедшее. И я не должна. Мы просто признаем, что это было и…
— Ты думаешь, я хочу от тебя отделаться? — возмущенно выдохнул Нефрит и, наконец, посмотрел на ее лицо.
В глазах Макото он заметил вспыхнувшее на секунду удивление. Маска холодного равнодушия треснула, сменившись тенью надежды.