— Разве нет? — едва слышно выдавила из себя Мако.
Нефрит пожал плечами.
— Теперь не знаю. Раз уж ты считаешь меня настолько бессердечным чудовищем…
— Я не считаю тебя чудовищем! Но, разве ты не так привык поступать — не брать на себя ответственность, не связывать себя отношениями?
— До вчерашнего дня все наше общение сводилось к попыткам друг друга переспорить — так откуда, скажи на милость, тебе знать, как я поступаю?
Она открыла рот, как будто собиралась выпалить что-то в свое оправдание, но потом передумала и отвернулась, внезапно заинтересовавшись крупным окатанным камнем на грунтовой площадке. Нефрит хмыкнул — похоже, таким образом Макото Кино уходила от разговора.
— Ты прав, — вдруг обреченно согласилась она. — Мне неоткуда это знать. Я вообще тебя не знаю.
— Я не боюсь связывать себя отношениями.
— Разве? У тебя никогда не было постоянной девушки.
— Я ведь встречался с Нару два года.
С таким же успехом он мог признаться в том, что по ночам облачается в трико и спасает мир от злодея-ученого с говорящим котом. Макото вдруг резко повернулась, так что утреннее солнце скользнуло по ее волосам резким золотистым бликом, и удивленно вскрикнула. Нефрит едва не рассмеялся, оценив, какое ошарашенное выражение появилось при этом на ее лице.
— Я совсем забыла! — выпалила она, прижав руки к губам.
Нефрит смиренно вздохнул.
— Ну что же ты… Нару — это подруга Усаги… — начал объяснять он, но был прерван резким тычком в плечо.
— Я помню, кто такая Нару! Я забыла, что ты был ее парнем.
— Я предпочитаю считать, что это она была моей девушкой.
— Почему вы расстались?
— Нару хотела, чтобы мы поженились.
Макото скрестила на груди руки и торжествующе прищурилась, всем своим видом сообщая «я же говорила!».
— Я не боюсь связывать себя отношениями, — повторил Нефрит и ухмыльнулся. — Но я боюсь связывать себя слишком серьезными отношениями. Послушай, розочка…
Он протянул вперед руки, и, немного подумав, Макото положила свои дрожащие пальцы на его ладони.
— Я не могу тебе обещать, что что-то между нами непременно перерастет в нечто взрослое и серьезное со свадьбой, тремя детьми и выходными поездками в супермаркет за кормом для собаки. Я не могу пообещать, что не буду вести себя необдуманно и легкомысленно. Не могу пообещать, что никогда не задену тебя словом или делом или что я буду идеальным принцем из девичьих грез. Все, что я могу — это пригласить тебя на настоящее свидание на выходных, потому что мне безумно хочется узнать, к чему это нас приведет. Что скажешь?
Он ощутил, как дрожат руки собеседницы, увидел, как ее трясет и как на глаза едва не наворачиваются слезы, и подумал, что, наверное, сказал что-то не то. Возможно, ему нужно было пообещать луну с неба и россыпь звезд на блюде. Сказать, что он был сражен ее красотой с самой первой встречи и мечтал о такой, как она. Соврать… но Нефриту меньше всего хотелось начинать с вранья.
— Я скажу, — слабо улыбнулась девушка, — что ты мастер обращаться со словами, господин Масато Санджойн.
Нефрит нахмурился. Это не было ответом на его вопрос.
Макото зажмурилась, и в уголках глаз у нее все-таки заблестели слезы.
— И я сочту за честь пойти с тобой на свидание, — всхлипнула она. — У тебя не найдется бумажного платка?
Нефрит не смог удержать рвущегося наружу облегченного смеха. Он только сейчас понял, что застыл от напряжения, ожидая, пока Макото Кино примет решение, как будто не приглашал ее на пятничный ужин, а, как минимум, звал замуж.
Теперь, после того, как он получил ответ на самый важный вопрос этого утра, можно было смело отправляться на свадьбу друга. И даже если Мамору выполнит свою угрозу и собственноручно выдернет каждый волосок с его головы, Нефрит не пожалеет о том, что сбежал ночью с мальчишника.
***
Макото Кино до сих пор не верилось.
Ночные приключения закончились тем, что Нефрит все-таки довел ее до слез, но она при этом не желала ему медленной мучительной смерти. Что-то, очевидно, нарушилось в устройстве мира.
Макото одной рукой размазывала по щекам слезы, радуясь про себя, что предусмотрела подобную ситуацию и нарисовала стрелки водостойкой подводкой. Вторая рука была крепко сцеплена с ладонью Нефрита, как будто Мако боялась, что стоит моргнуть — и ее спутник растает, словно утренний туман.
Нефрит совершенно точно не собирался таять. Он вновь вернул себе образ насмешливого паяца, громогласно рассуждая о том, какими путями им придется убегать от разъяренных невесты и жениха, если все старания друзей накроются медным тазом. Макото хихикала над его шутками, но по-прежнему продолжала плакать, хотя причины для этого никакой не было.
Это просто нервы и переутомление.
Но пусть уж лучше она на церемонии будет рыдать, а не засыпать — это хотя бы вызовет у молодоженов меньше вопросов. Что-то подсказывало, что сегодня Макото окажется в первом ряду среди тех, кто оценит содержимое винного погреба Масато Санджойна — ей как никогда хотелось почувствовать себя хмельной и расслабленной.
Голос Нефрита на секунду запнулся, прежде чем выдать очередную громкую остроту, и Мако вдруг поняла, что он рассказывает все эти невероятные глупости только для того, чтобы отвлечь ее и прекратить поток слез.
Давно уже забытое, старое ощущение безоблачного счастья накрыло Макото с головой, заставив зажмуриться и подставить лицо ярким солнечным лучам. Погода сегодня обещала быть сказочной: на небе не было ни единой тучки, как будто оно тоже подключилось к выполнению свадебных традиций, птицы пели беззаботно и радостно, запах цветов из ботанического сада кружил голову. И Макото Кино впервые за долгое время почувствовала себя принцессой, разве что без сверкающей тиары на голове. Она уже успела переобуться в праздничные туфли и стала еще выше, но все равно доставала Нефриту только до кончика носа, и это тоже радовало и веселило. Макото слушала бархатистый голос своего спутника, ощущала едва уловимый аромат его шампуня от собственных волос и хотела навсегда сохранить эти впечатления, чтобы потом, в холодные дождливые дни перебирать их, как выцветшие фотографии.
— Мы пришли, — произнес Нефрит, и в тоне его послышались вопросительные нотки, словно он предлагал повернуть обратно, пока не поздно.
Макото уверенно вытерла остатки слез со щек, поправила подол неудобного атласного платья и откинула за плечи волосы. Она чувствовала необыкновенный подъем сил и была намерена во что бы то ни стало завершить все, что было запланировано прошлым вечером, даже если для этого ей придется самой петь на свадьбе под караоке.
— Вперед, — улыбнулась она. — Сделаем все, чтобы Мамору и Усаги запомнили этот день как самый лучший в своей жизни!
Нефрит согласно кивнул.
— Больше никаких рыданий? Мне нравится такой настрой.
Он повернулся к тяжелым деревянным створкам ворот и толкнул их, открывая вход в таинственный сад, которому сегодня предстояло стать местом празднования.
— Мако! — едва они сделали шаг внутрь, как на Макото налетел маленький, коротко стриженный вихрь, пахнущий мятой и еще, почему-то, жасмином, и повис на шее, заставляя наклониться.
— Ами!
Макото только сейчас поняла, как соскучилась по подругам. Как будто они расстались не несколько часов назад, а годы и годы. Она сжала маленькую Мицуно в крепких объятиях, отпустив только тогда, когда Нефрит рядом стал многозначительно покашливать. Главная умница их компании сейчас выглядела уставшей, пальцы у нее были исколоты булавками, но на лице цвела такая счастливая улыбка, что не улыбнуться в ответ было невозможно.
— У вас все в порядке? — поинтересовалась Мако, не выпуская из рук прохладные ладони подруги.
Ами кивнула.
— Вот вы сейчас сами увидите и скажете мне, все ли в порядке.
— Стой, а где Зойсайт? — Нефрит покрутился на месте, окидывая ряды цветущих яблонь взволнованным взглядом. — Пожалуйста, Ами, только не говори, что он умудрился все-таки тебя довести и теперь плавает в каком-нибудь пруду между кувшинками, как Офелия.