Впрочем, через мгновение она поняла, что зря волновалась. Мама и сама смотрела на Кунсайта с таким обожанием во взгляде, что Минако не сомневалась — будь у нее хоть какой-нибудь шанс, она бы тут же его усыновила.
Ну разумеется, «мистер совершенство» намного лучше глупенькой безалаберной дочери!
— Увы, Минако права, — печально улыбнулся Кунсайт. — Как бы прекрасен и гостеприимен ни был ваш дом, я вынужден его покинуть.
— Так вы приходите еще!
— Мама!
Минако со стоном отвернулась, чтобы спрятать свое пылающее лицо от проницательного серого взгляда. Она слышала, как Кунсайт поднялся из кресла, передал ее матери чашку с недопитым чаем и поблагодарил за теплый прием. Оставалось только догадываться, как ему удается по-прежнему оставаться предельно вежливым и дружелюбным. Сама Минако, проведи она утро в такой безумной семейке, уже бежала бы куда подальше, только ее и видели. А он ведет себя так, словно в жизни ничего лучше с ним не происходило.
— Пойдем, — теплая ладонь легла ей на плечо и мягко подтолкнула в сторону выхода. — Еще раз большое спасибо, Киоко. Чай был восхитителен.
— Вам спасибо, что составили компанию и немного пояснили происходящее, а то из моей дочери и слова по делу не вытянешь…
Минако, красная как рак, рискнула все-таки поднять взгляд на своего спутника и очень удивилась, заметив, что он улыбается.
— Напротив, — мягко произнес он, — у Минако удивительный дар красноречия.
В доме тут же стало слишком жарко. Вдруг резко перестало хватать воздуха, и каждый вдох, который она могла сделать, тут же наполнялся ненавязчивым ментоловым запахом, а это только усугубляло ситуацию. Если бы Кунсайт не обнимал ее так крепко за плечи, Минако бы лишь пискнула что-то невразумительное, убежала и заперлась в своей комнате. Вместо этого она выдавила из себя улыбку, которая со стороны наверняка выглядела жалкой.
Кунсайт еще раз попрощался с мамой Минако у самой двери, попросил саму Минако поторопиться и твердым уверенным шагом направился к машине.
— Я еще позвоню тебе вечером, идет, мам?
— Подожди, Минако, — Киоко осторожно дотронулась до локтя дочери.
— Что?
— Я просто хотела сказать… этот мужчина — нечто! Признаюсь, я иногда переживала, что ты свяжешься с каким-нибудь бездельником, вроде этих твоих любимых певцов, но ты сумела удивить меня…
— Мам! — перебила Минако, прежде, чем женщина успела себе напридумывать невесть что. — Кунсайт не мой возлюбленный. Мы просто помогаем Усаги и Мамору, вот и все! Я ему вовсе не интересна.
Хотя в машине он назвал меня “красивой”…
— Да? — удивленно вскинула брови Киоко. — Милая, он послушно просмотрел все пять твоих альбомов из детского сада и похвалил твое красноречие. Ты уверена, что правильно понимаешь ситуацию?
— Он просто хорошо воспитан.
— Никакого воспитания не хватит на тридцать фотографий пятилетней тебя в образе Марайи Кэрри, поверь мне.
Минако, совершенно запутавшись, сослалась на нехватку времени и поспешила выбежать на крыльцо, чтобы остудить пылающие от смущения щеки. Она не хотела в этом признаваться, но слова матери ее порадовали. Может быть, Кунсайт и впрямь интересуется ей?
На секунду она остановилась посреди двора, чтобы отдышаться, и откинула голову, вглядываясь в прозрачное голубое небо. Легкий прохладный ветерок тут же погладил ее по скулам и принес с собой запах свежей зелени и тонкую, неуловимую цитрусовую ноту. Минако прикрыла глаза и улыбнулась.
— Все в порядке? — прозвучал рядом глубокий голос Кунсайта.
— Наслаждаюсь прекрасным утром. Что ты сделал с моей мамой? Она просто влюблена в тебя.
— Это один из многих моих талантов.
— О да, ты человек с миллионом талантов, куда мне…
— Сказала девушка, что играет третий концерт Рахманинова.
Минако открыла глаза и посмотрела на Кунсайта. Он еще никогда не казался таким потрясающим, как сейчас. Солнечные лучи играли золотистыми бликам на его светлых волосах и смягчали резкие черты лица; в глубине серых глаз вдруг заиграла льдистая синева, перекликающаяся цветом с тонким шелком платка, а в уголках обычно сурово сжатых губ притаилась теплая улыбка.
Такого мужчину не жалко любить даже безответно.
— Кунсайт? — встретив удивленный взгляд, Минако усмехнулась. — Поехали на свадьбу.
***
У ботанического сада, где должна была состояться церемония, их встретила уже полностью собранная Макото, которая передвигалась мелкими шажками из-за слишком узкой юбки и то и дело шипела себе что-то под нос.
— Где были мои глаза, когда я выбирала это платье? Доброе утро, Кунсайт. Мина, какие новости?
— Самые лучшие, — заверила ее Минако после крепких приветственных объятий. — Если ты позволишь, я оставлю пока подробности в секрете, но поверь мне, ты не разочаруешься в своей подруге.
Мако звонко расхохоталась, шутливо хлопнув Минако по плечу.
— В тебе нельзя разочароваться — только поразиться новым граням твоих возможностей.
— Я бы не сказал точнее, — согласился Кунсайт. — Макото, прости за прямолинейный вопрос, но Нефрит жив?
В руках у главного шафера была небольшая коробка размером с обувную, перетянутая желтой лентой. Он забрал ее с заднего сидения автомобиля после того, как припарковал свой сверкающий на солнце «форд» около красного «феррари». Минако снедало любопытство по поводу содержимого коробки, но она никак не могла уличить момент чтобы, якобы ненароком, спросить о ней.
— Что с ним станется! — неожиданно нежно произнесла Мако. — Держит стремянку для Ами, пока та поправляет вывеску с именами.
Они отправились на поляну, предназначенную для праздника, где в лабиринте столов и стульев им пришлось уворачиваться от нескольких удивительно быстрых и ловких официантов, снующих туда-сюда с большими подносами.
— А этих ребят вы где нашли? — спросила Минако, пропуская очередного официанта и провожая его взглядом.
Макото едва заметно нахмурилась.
— Вообще-то, я надеялась, что их нашли вы. Ни Нефрит, ни Юки, ни Ами понятия не имеют, откуда они взялись. Но действуют они весьма профессионально.
И она указала на расположившиеся под гигантской плакучей ивой столы, которые уже наполовину были заставлены закрытыми пока блюдами, тарелками и подносами.
— Может, это Рей? — пожала плечами Минако.
— Судя по всему, — Макото улыбнулась, но растерянное выражение никуда с ее лица не делось.
Пока они вели этот маленький диалог, к ним уже подошли Ами и Нефрит. Мицуно все еще была одета в джинсы и майку, а вот второй шафер Мамору уже щеголял идеально скроенным костюмом и, как и задумывалось, красным галстуком. Правда, почему-то, в белый горошек.
— Ну наконец-то! — громко возвестил Нефрит, вскидывая голову к небесам. — Я уж начал было думать, что никто, кроме меня, эту ночь не пережил. Но верный айсберг вернулся к своему одинокому «Титанику»! — и он широко раскинул руки.
Кунсайт закатил глаза, но все-таки согласился на дружеское объятие и даже похлопал Нефрита по спине. Минако улыбнулась. Очевидно, в компании жениха Нефрит был своеобразным аналогом самой Айно — часто и не к месту шутил, заставляя своих друзей чувствовать себя в такие моменты неловко. Правда, как и в случае Минако, это неловкость после стольких лет была скорее показной.
Она повернулась к Макото, чтобы поделиться с ней этой мыслью, и внезапно застыла, как будто впервые увидела подругу. Она выглядела такой спокойной, почти умиротворенной - мягкий румянец на щеках, явно созданный не с помощью косметики, подозрительный блеск в глазах, мечтательная улыбка…
— Мако, можно тебя на минутку? — спросила Минако и прежде, чем получила ответ, схватила подругу за локоть и оттащила в сторону, к кустам жасмина.