Он покачал головой.
— Ну, я постараюсь обойтись без глупых заклинаний.
Минако бы и хотелось высмеять его благородный порыв, но за прошедшую ночь она уже убедилась в том, что Кунсайт способен справиться с чем угодно, даже с ней и ее безумным поведением. А тут всего лишь какое-то платье!
Поэтому Минако лишь усмехнулась, осторожно вытирая выступившие слезы, чтобы не размазать тушь. Потом сослалась на какое-то невероятно важное дело и развернулась, чтобы уйти.
Она прошла уже около десяти широких быстрых шагов, почти спряталась за высоченными кустами жасмина, но все-таки остановилась. Что-то не давало ей оставить все так, как есть. Тоненький голосок в голове просил вернуться и выяснить все до конца, а не уходить из-за собственной неуверенности и боязни рискнуть, потому что все эти черты могли быть у кого угодно из их компании, но только не у Минако Айно.
Разве это не она сегодня похитила самую популярную группу Японии прямо с концерта? Разве не она стала звездой интернета? Не она провела несколько часов за решеткой, но вышла оттуда даже без штрафа?
Она справилась с слишком многими проблемами, чтобы иметь право струсить из-за такой мелочи.
Ты сделаешь это сейчас, или не сделаешь никогда!
Сжав руки в кулаки, девушка несколько раз глубоко вздохнула, как сделала в переполненном зале «Воздуха» прежде, чем выбежать на сцену.
В конце концов, уж Кунсайт-то точно не сдаст ее полицейским!
Минако резко развернулась на каблуках и за секунду пробежала то расстояние, на которое уже успела удалиться. Встретила удивленный, непонимающий взгляд Кунсайта, увидела, что он собирается что-то сказать…
Она оттолкнулась от земли, подпрыгнув, обхватила его руками за шею, притягивая к себе, и прижалась губами к его губам.
Один глухой удар сердца.
Второй.
Третий.
И крепкие руки сомкнулись вокруг талии, привлекая ее к себе и поддерживая на весу.
Кунсайт ответил на поцелуй.
Ни один режиссер, ни один самый гениальный сценарист не сумел бы создать фильма с более идеальным поцелуем. И им не понадобились для этого декорации, свет и музыкальное сопровождение. Сердце заколотилось в груди, словно птица, дрожь пробежала до самых кончиков пальцев, голова закружилась от уже знакомого аромата ментола и новой, ненавязчивой ноты лосьона после бритья, которым пахла его кожа.
А еще — и это было самым потрясающим — он целовал ее жарко, страстно, жадно, не так, как чопорные хладнокровные мужчины должны целовать своих скучных спутниц. Совершенно не заботясь о том, что их могут увидеть и что их друзья потом еще долго станут припоминать этот случай.
Потому что все это было неважно.
Этот поцелуй был самым лучшим поступком, который Минако Айно совершила в своей жизни.
Самым правильным.
— Ты не можешь не торопить события, верно? — ласково прошептал Кунсайт прямо ей в губы. — Я собирался сделать все правильно. После свадьбы позвать тебя на свидание в какой-нибудь дорогой ресторан…
— Надо же, какой ты… — Минако усмехнулась.
Ее ноги наконец-то оказались на земле, но в голове и мысли не возникло размыкать объятий.
— Старомодный? — Кунсайт вопросительно поднял брови, и глаза его при этом лукаво сверкнули.
Где-то в стороне послышался удивленный возглас Макото и довольное «ха!», произнесенное Нефритом. Где-то в стороне заиграл мобильник навязчивой простенькой мелодией. Где-то в стороне секунды шли, отмеряя оставшееся до церемонии время.
Но Минако Айно теперь это все нисколько не тревожило. Она была уверена, что для нее в мире нет ничего невозможного.
— Вообще-то, — счастливо рассмеялась она, — я хотела сказать «джентльмен».
========== 08:30. Что-то голубое ==========
К восьми утра Ами Мицуно уже была уверена в том, что ее ничем не удивишь. Рядом мог приземлиться космический корабль с внеземной формой жизни, которая на чистом английском попросила бы свиного окорока, но Ами и глазом бы не моргнула. Все фантасты современности не смогли бы выдумать сюжета, который поразил ее воображение.
И когда Ами увидела, как Минако бросилась целовать Кунсайта, она лишь задумалась о том, чтобы предложить господину Накаджиме переименовать это место в «сад поцелуев».
Она была искренне рада за подругу — или искренне сочувствовала Кунсайту, пока еще не было до конца ясно. Но единственная причина, по которой Ами стала свидетельницей этой, без всяких сомнений, не предназначенной для посторонних, сценой — это то, что она не сводила глаз с тропинки.
Зойсайта не было уже полтора часа, равно как и каких-либо новостей о нем.
Ами даже хотела позвонить ему, а потом вспомнила, что у нее в телефоне никогда не был записан номер Зоя, поэтому пришлось обращаться за помощью к Нефриту. Тот выслушал ее просьбу с таким рассеянным видом, как будто это с ним говорили на английском и требовали свиного окорока. Потом широко многозначительно ухмыльнулся. И лишь после этого извинился и повертел в руках совершенно разряженным мобильником.
А Кунсайта она, если честно, побоялась сейчас тревожить.
Оставалось только ждать и прокручивать в голове всевозможные вариации происходящего — от того, что Зой решил обойти всех известных ему фотографов Токио, до того, что он просто уснул на какой-нибудь лавочке в саду.
Ни один из вариантов не радовал.
Еще и Рей с Джедайтом тоже куда-то запропастились, а ведь они договаривались собраться в саду в восемь!
На самом деле, у Ами было столько причин для тревоги, что собственное спокойствие казалось каким-то неправильным. Ей бы следовало нервничать и кусать губы, считая минуты до предстоящего провала. Но вместо этого внутренний голос почему-то без устали твердил, что все будет хорошо, и причин для волнения нет, а самое страшное, что могло случиться, уже случилось. И голос этот был знаком Мицуно — звонкий, немного хрипловатый, очень теплый.
Это что же — сознание с ней теперь всегда будет разговаривать голосом Зойсайта?
— Поздравляю, — Ами улыбнулась покрасневшей до корней волос Минако.
Подруга только что подошла к ней, сияющая, словно солнце. Подошла безо всякой на то причины, скорее всего просто для того, чтобы уйти от Кунсайта, потому что — это Ами знала по себе — после первого поцелуя может возникнуть неожиданное чувство неловкости, и чтобы его развеять, требуется некоторое время.
— Спасибо, хотя не знаю, есть ли пока причина для поздравления, — покачала головой Минако. — Это будет всего лишь первое свидание. У Кунсайта еще уйма времени поменять свое решение.
— Если он не идиот — а он точно не идиот, то ничего он не поменяет.
Ами достаточно давно знала Минако, чтобы выяснить — та и сама не понимает, какое она сокровище. Их на первый взгляд легкомысленное солнце была удивительной девушкой: преданной и нежной, забавной и мудрой, доброй и храброй. Пожалуй, если бы Ами была мужчиной, она сочла бы за честь влюбиться в Айно без памяти.
— Ну что же, — смутилась Минако, накручивая на палец прядь волос, — буду надеяться, что ты права.
— Он тебе так нравится?
— Больше, чем я могла бы ожидать.
Для подруги это было более, чем серьезное признание. Обычно она закатывала глаза и тонким голосом говорила, что влюблена. Объект влюбленности тут же признавался посланцем судьбы, единственным избранным на всю жизнь, супругом до гроба и отцом всех ее пятерых детей. Как только начинались такие разговоры, сразу становилось понятно: долго эти отношения не проживут. Но чтобы Минако хотя бы раз в жизни сказала, что мужчина нравится ей «больше, чем ожидалось»? Нет, настолько серьезной она никогда не была.
— Я только что видела, как ты с Кунсайтом целовалась, или в вине из погреба Нефрита — совсем не вино? — со стороны беседки к ним быстрым шагом подошла Макото, осторожно придерживая края узкой юбки, грозящиеся вот-вот треснуть по швам.
Минако лишь пожала плечами.
— К вину Нефрита никаких претензий быть не может, — улыбнулась она.
Макото покачала головой, но в этом жесте не было какого-то неодобрения или хотя бы доли удивления. И это было странно. Может, Ами что-то напутала? Разве в начале вечера они все не относились к шаферам Мамору с открытой неприязнью? Может, все это было просто сном?