– Иногда меня радует, что ты мой друг,иногда - нет, - сообщил он, ухмыляясь.
– Почему это? – я запустил руку в волосы, откидывая их нaзад.
– А на лице у тебя всё написано, – пояснил мужчина, - попади я с тобой в передрягу, оба поляжем: эмоции скрывать не умеешь.
Вместо ответа я развел руками, признавая своё поражение.
– В общем, не хочешь - не говори, – пошёл на попятную друг, - коротко: Тэйриш - гнида редкостная. Задницы лизать умеет очень хорошо и с успехом своим талантом пользуėтся. В Цитадели карьеру строил с низов и, насколько я знаю, шёл по головам, потому что за два года дослужился до заместителя Верховного мага.
– Вот как… - протянул я. Два года для такого головокружительного успеха - ничтожно малый срок.
– Дальше слушай, – Асгор не любил, когда его перебивали, – через полгода после вступления Лорристена в должность верховный приказал долго жить, – мужчина воздел глаза к потолку, будто показывая последний путь одаренного, - понятно, что Тэйриш чаял занять его место.
– Занял?
– Не сложилось что-то. То ли бюрократия,тo ли ещё что-то - мутная история там была. Лорристен пытался надавить, но случайно не на того попал. Его и потрепали - изгнали из Цитадели и запечатали на год. А вот теперь, видать, срок наказания прошёл - снова крылья расправляет. Ты, конечно, об этом не знаешь - в гарнизоне уже вовсю с орками миндальничал в это время...
Я кивнул, задумчиво уставившись в стену. Значит, вот как всё было. А ведь печать - хороший повод для…
– Сайрус, – окликнул меня Асгор.
– А? Что? - враз выпал из мрачных мыслей я.
– Сқладывается у вас там?..
– Ты о чём? – перевел я взгляд на друга.
– Сам знаешь, - парировал тот, упрямо глядя прямо мне в глаза, – ты раньше с открытым лицом не ходил, всё волосами прикрывался. Тем более она тебя по имени называет. Так что?
Я покачал головой: от Асгора действительно мало что скроешь.
– Да, – осторожно признался я, – есть, конечно, вопросы...
– А этого всегда завались, – тихо засмеялся мужчина, - женская душа - потёмки: и фонарь не поможет.
– Возможно, – согласился я и, обернувшись, взглянул на часы. Маленькая стрелка медленно ползла в сторону единицы, – слушай, засиделись мы.
– За хорошими разговорами… - Асгор широко зевнул, щелкнув челюстью, - да, пожалуй, спать пора. И всё же - зачем тебе Тэйриш?
Потом объясню, - не стал распространяться я.
– Ладно, – пожал плечами друг.
Смутное беспокойство пробралось ко мне сквозь сон. Резко открыв глаза, я сел в постели, пытаясь разглядеть происходящее в комнате.
Тихо. Только часы едва слышңо отсчитывают секунды, а сквозь маленькое окошко пробивается серый предутренний свет. А вот беспокойство всё усиливалось, с каждым мгновением всё больше и больше вгрызаясь в мозг.
Да что ж это такое…
Вскочив на ноги, я лихорадочно принялся одеваться. Уж не знаю, что происходит, то всё естество прямо-таки вопило о том, что что-то где-то случается.
Проходя мимо Асгора, я аккуратно обогнул стопку книг, лежащих в проходе. Будить друга вряд ли стоит - случись чего, дежурные тревогу поднимут, убив всех зайцев рядом. А пока лишний шум ни к чему - ещё и навредить может, мало ли что.
Накинув бушлат, я откинул тяжелый засов двери и прислушался. Тихо. Да и костры горят, а рядом с ними мирно переговариваются бойцы. Не похоже, чтобы что-то происходило.
Но тем не менее…
Я сделал шаг вперед, чувствуя, что меня влечет, будто за нитку. Тонкая, едва ощутимая связь… только вот с кем?
Галереи внутренңих переходов были завалены вчерашним снегом - метель уже давно прекратилась, но или ещё держал купол защиты. Кто их разберет, происки ли это шаманов или зима так сложена?
Пытаясь унять все растущее беспокойство, я прошелся взад-вперед пo галерее. Остановился. Повернулся. Тихо выругался - не помогло. Тянет - будто гончую, почуявшую след, хозяин волoчет за поводок. А гончая-то не хочет, ей и здесь хорошо.
Нет, придется будить Асгора.
Я уже сделал шаг к двери комнаты друга, как вдруг в это смутнoе беспокойство ввинтился голос. Он шепнул одно лишь слово, но мне хватило.
“Сайрус!”
Дверные проёмы пролетали у меня перед глазами, в груди горело. С трудом вписавшись в очередной поворот, я взлетел по лестнице и тут же замер, углядев приоткрытую дверь собственных покоев.
Идиот!
Бушлат тут же упал на снег, а кинжал с тихим лязгом покинул насиженные ножны. В тело тут же впились острые иглы холода, но я лишь поморщился: мне не привыкать. Да и времени ңа это нет.