– Вить, я не могу. Наверху уже решено!
***
Стоило Виктору, Дмитрию и Анне Смирновой, начальнице пиар-отдела, войти в зал суда, как они сразу же были взяты журналистами в кольцо. Частная охрана «Сохранения» теснила репортёров, сопровождая начальство к свободным местам. К этому моменту судебные приставы уже справились с журналистами и загнали их за специальную стойку, чтобы те не мешали судопроизводству, но в то же время могли вести видеосъемку.
Смирнова села по правую руку от Дмитрия, Виктор – по левую. В зал ввели обвиняемого вместе с адвокатом. Вслед за ними явился прокурор.
По команде секретаря собравшиеся встали, и в зал, через отдельную дверь, зашёл судья – мужчина лет сорока, шатен с сединой на висках.
– Малафеев? – удивился Дмитрий, присаживаясь.
Он повернулся к Анне, застыв в немом вопросе. Та испуганно принялась с кем-то переписываться через голо-планшет.
Пока судья занимал своё место и готовился к процессу, Смирнова успела кое-что выяснить:
– Дмитрий Олегович, у Парфёнова сердце прихватило. Малафеев его замещает. Говорят, он вполне компетентен в информационных технологиях.
– Может, и так, но деньги-то мы заплатили Парфёнову! А этот, – Крылов кивнул в сторону судьи, – ярый противник оцифровки людей! Видите ли, это не по-христиански! Наш продукт – конструкт, лишённый души! Тьфу!
Анна виновато потупила глаза и попыталась оправдаться:
– Форс-мажор.
– Только это тебя и спасает. Чёрт, надо же было так облажаться! С Парфёновым весь процесс обсудили: что говорить, о чём умолчать, как похвалить! А этот?
Ломакин ткнул Дмитрия в бок, привлекая внимание.
– Есть шанс, что Парфёнов поделился с Малафеевым?
– Ты дурак, Вить? Ей-богу, как вчера родился, – Крылов отвернулся и встретился взглядом с женой Александра. – О, и эта тут.
Виктор и Анна проследили за взглядом начальника и увидели женщину лет тридцати с чёрным каре, голубыми глазами и пикантной родинкой над верхней губой.
– Смотри, с дочкой пришла, – Ломакин кивнул на соседнее кресло, в котором сидела девочка пяти лет в синем платьице и с такими же выразительными, как у мамы, глазами цвета неба.
– Ты подготовилась? – Крылов обернулся к Смирновой. – От неё будут сюрпризы?
– Петрушина грозилась подать на компанию в суд из-за моратория на общение с копией мужа, – Анна переглянулась с Ломакиным. – До этого дня мы прикрывались сыростью проекта.
– Ты на что намекаешь?
– На то, болван ты этакий, – вклинился Виктор, – что пора уже им поговорить, и чтобы она ему объяснила, в какой он ситуации находится.
– Я и забыл, какой ты сентиментальный.
– Прагматичный, Дим. Мы убьём двух зайцев: во-первых, успокоим несчастную женщину и отведём от компании внимание, а во-вторых, нам не нужно объяснять клиенту его статус. Он же хочет опубликовать роман, помнишь? Лучше всего, чтобы плохие новости приносили близкие люди, а не юристы компании, у которой ты фактически в заложниках.
– Ладно, убедил. Что предлагаешь?
– Вон голо-проектор притащили. После заседания дадим им время. На это-то судья пойдёт?
Смирнова не сразу поняла, что обращаются к ней.
– Уговорим. Было бы очень кстати, если Петрушина даст интервью сразу после разговора с конструктом. Это пойдёт на пользу имиджу, так что я только за.
Судебные прения не заняли много времени, поскольку подсудимый признал собственную вину, и вскоре судья вызвал к тумбе Ломакина.
– Виктор Андреевич, поясните, зачем обвинение ходатайствует о приобщении к делу новых доказательств?
– «Сохранение» активно сотрудничает с правоохранительными органами. Наш первый продукт, позволяет записывать и воспроизводить воспоминания, и компания охотно предоставляет доступ правоохранителям к записям погибших. Однако теперь мы разработали новое решение, позволяющее сделать невозможное. Теперь мы можем не только записывать и воспроизводить аудио- и видео-воспоминания, но также чувства, эмоции, и мысли человека. Но и это не самое главное. Благодаря перечисленному компания может полностью сохранить личность своего клиента и перенести её на наши сервера, обеспечив человечеству билет в бессмертие!
– Человечество, Виктор Андреевич, уже обрело бессмертие души! И я не позволю вам превратить судебный процесс в рекламную акцию. Суд не в восторге от сегодняшнего аншлага, – судья указал молоточком на собравшихся журналистов. – Ваша заслуга?
– Да, ваша честь. Виноват, – Ломакин улыбнулся.
– Чистосердечное? – судья хмыкнул. – Шутки в сторону. Прошу предъявить доказательства, на которые ссылается обвинение.
Виктор переглянулся с прокурором, прочистил горло и продолжил: