Пока я закрывал свою дверь, Дилан подошёл ко мне и заметил удивлённый взгляд на моем лице. Как только я собрался что-то сказать, то заметил, что кто-то выходил из незнакомого серого «седана». Мои руки сжались в кулаки; я так сильно сжимал челюсти, что весьма вероятно могли треснуть зубы.
Пока мужчина приближался к нам, мой пульс учащался, а мысли путались в голове.
Это был мой отец.
Дилан узнал его и встал рядом со мной. Мой отец посмотрел на нас, и выражение отвращения исказило его яростное и полное лицо.
— Какого чёрта ты здесь делаешь? — в его голосе была ярость и ненависть. От его слов к моему горлу поднялась желчь.
Сделав шаг вперёд, я вторгся в его личное пространство, на несколько дюймов возвышаясь над ним.
— Могу задать тебе тот же вопрос, — скрестив руки на груди, я заметил, что он внезапно осознал, что я больше не тот худощавый подросток, которым был раньше.
Отец просто фыркнул, пренебрежительно смеясь мне в лицо.
— Мне показалось, что я видел, как ты ехал по городу несколько дней назад, но когда я услышал, что твоя мать, наконец, умерла, всё понял. Поэтому пришёл сегодня, чтобы отдать дань уважения, — его слова были пропитаны сарказмом и язвительностью. В это мгновение все годы издевательств над ней обрушились на меня.
Вспомнив безжизненное тело Шейна, плавающее в кровавой ванной и слабое, хилое тело моей мамы, лежащее в гробу, я сделал шаг к нему со сжатыми кулаками.
— Ты — гребаный кусок дерьма! — я заорал ему в лицо.
Мэдди, должно быть, услышала, как я приехал, и застыла на месте, пока я стоял лицом к лицу с отцом. Мы были достаточно похожи чертами лица и телосложением, чтобы она смогла понять, кто он.
Мэдди бежала ко мне, что-то крича. Но её слова остались без внимания. Я не собирался уступать этому куску дерьма, который разрушил мою семью. Ни за что, чёрт возьми, я не позволил бы ему уничтожить меня, как он сделал с Шейном и мамой.
Дилан схватил Мэдди, прежде чем та подобралась слишком близко. Я услышал, как Дилан сказал:
— Нет, Мэдди. Останься здесь, со мной. Ребёнок.
Со сжатыми в кулаки руками, я почувствовал, что кто-то схватил меня со спины. Джо быстро встал между моим отцом и мной.
Мой отец высокомерно посмотрел на Джо.
— Полагаю, что ты тот придурок, за которого она вышла замуж после того, как ушла от меня. Не думай, что я не следил за тобой.
Джо даже не отвечал ему. Он просто стоял между нами. Когда отец понял, что Джо не собирался ничего говорить, то усмехнулся.
— Неважно, в любом случае она была просто бесполезной сукой. И ты, — он посмотрел на меня, и я сделал шаг в сторону Джо, — ты теперь тоже пидор? Раз тусуешься с этим, — он указал подбородком на Дилана, — являешься пидором.
Ярость вскипела во мне, и я, толкнув Джо в сторону, ударил отца жестким хуком справа.
— Рид! — руки Джо плотно обернулись вокруг меня, и парень снова оттолкнул меня. — Он этого не стоит. Просто оставь его в покое.
С брезгливым выражением на лице, мой отец обратился к Джо:
— Оставить это между мной и моим сыном, — он вытер кровь под носом и сплюнул на землю.
Джо пришлось снова удерживать меня, когда слово «сын» вылетело изо рта этого человека. Сделав глубокий вдох, я скопил всю ненависть, чувство злости, которые держал в себе все эти годы и выплеснул их прямо в надменное лицо моего отца.
— Я не твой сын! Для меня ты умер. Много лет назад, но эта маленькая сцена, ты и твое грёбаное дерьмо, окончательное доказательство. Убирайся отсюда и оставь меня и мою настоящую семью в покое. Ты просто испуганный маленький кусок дерьма, который издевался над своей женой и детьми. Я больше не буду мириться с этим, — моё горло засаднило от криков, и я почувствовал, как вены вздулись на шее и лице, которое, я был уверен, было ярко-красное.
Я вторгся в его личное пространство в последний раз. Угрожающе наклоняясь к его лицу, я злобно прошептал:
— Если я когда-нибудь увижу тебя снова, клянусь, ты уже не сможешь уйти от меня. Поэтому развернись и уйди сейчас, пока это возможно.
Когда он не двинулся с места, я сделал угрожающий шаг к нему, и клянусь, мне понравилось, как он отшатнулся. Раздражённый? он сказал:
— Отлично. Станешь одним из них, — он намекнул на Дилана? и от его ограниченности и слепой ненависти во мне забурлила ярость.
Я больше не тратил энергию ни на единое слово, просто терпеливо ждал, пока он уйдёт.
Когда мой отец вернулся к своей машине и выехал на дорогу, я повернулся и столкнулся лицом к лицу с Джо.
— Я горжусь тобой, сын.
Когда мужчина сказал слова, которые я мечтал услышать всю свою жизнь, я понял, что даже если моя мама умерла, Джо будет частью моей жизни. В то время как мы шли ко всем остальным, мужчина с гордостью хлопал рукой по моему плечу. Я ничего не мог с собой поделать и светился от гордости. Я не думал, что мой отец когда-нибудь вернётся в мою жизнь, но если он это сделает, ему лучше быть готовым к нескольким ударам.
Когда я добрался до Мэдди, слёзы стекали по её щекам, но она прибежала в мои объятия и крепко обняла меня.
Заключив ее в объятья, я поцеловал макушку Мэдди и прошептал:
— Прости, что тебе пришлось увидеть это, дорогая.
Вытерев лицо моей курткой, она посмотрела на меня красными и опухшими глазами.
— Ты никогда не должен извиняться за то, что защищаешь свою семью. Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, Мэдди.
Я притянул её к себе и пошел к двери. Дилан, Кэтти и Джо шли следом, и все мы вошли в маленькое, уютное место, которое теперь я считал домом.
Глава 20
Четыре месяца спустя
Пятница, 19.04.2013
Рид
— Эй, мужик. Ты готов уйти? Ребята, наверное, начнут без нас, — спросил Дилан, заглядывая поверх моей кабинки.
— Да. Дай мне ещё пять минут, — я кивнул ему, выключил компьютер и начал сортировать документы, которые понадобятся мне в понедельник утром.
Я покачал головой, вспоминая нашу с Мэдди первую ссору после того, как мы стали жить вместе, в январе. Я не написал ей, когда встретился после работы с некоторыми из ребят. Она взорвалась тогда, как пороховая бочка.
— Где, чёрт возьми, ты был? Ты же должен был быть дома три часа назад? Ты вообще проверял свой телефон? Я непрерывно писала и звонила тебе! — играли гормоны моей девочки.
Я достал телефон из кармана и понял, но, очевидно слишком поздно, что села батарея.
— У меня батарея разрядилась, Мэдди. Мне... — прежде чем я даже успел сказать слово “жаль”, она снова закричала:
— Ты мог бы позвонить. Я приготовила ужин и прочее, и теперь всё испорчено, — она помчалась на кухню в нашей маленькой квартире — в той, в которую мы переехали в сразу после того, как я устроился в «Мост», в отдел «Альянса геев и гетеросексуалов», где работал Дилан. Наблюдать за тем, как покачивались её полные бедра, когда она топала передо мной, заставляло меня улыбаться. Если бы Дилан не пришёл на похороны моей мамы и не предложил такую возможность, то я бы не жил здесь и не было бы этой маленькой ссоры с Мэдди.
— Погоди-ка. Я не ослышался? Ты готовила? — да, у меня был шокированный голос. Мэдди не готовила — ладно, она старалась, но всё получалось не так уж и здорово.
Повернувшись ко мне лицом, Мэдди начала постукивать ногой по полу и закатила глаза. Я почувствовал, как её настроение чуточку улучшилось.
— Да, я готовила. Идиот, — она фыркнула, а потом снова повернулась к плите, на которой находилась одна кастрюля.
Подойдя к ней сзади, я обхватил руками её увеличившуюся в объеме талию. Хотя слегка округлившийся живот Мэдди всё ещё вписывался в круг моих рук, это становилось заметно, и мне очень нравилось. Уткнувшись ей в шею и вдохнув сладкий запах волос, я поцеловал то место на шее, гарантирующее мурашки на её коже.