Боясь дышать, медленно прошел на тусклый свет ночника, пробивающийся из гостинной. Прошел и замер. Я никогда не смогу найти слова для того, чтобы описать то, что почувствовал, увидев Её хрупкую фигуру у окна. Видел, как напряглись ее плечи и, как дрожала рука, которой она тушила сигарету. Мне хотелось кричать от безудержного счастья, от злости на себя, на свою ошибку. Орать во все горло, умолять ее о прощении за новую боль, но смог я лишь сделать последние шаги и сжать ее в объятиях. Она вздрогнула, потом начала дрожать. А я прижимался губами к теплой коже на шее и понимал, что стоило прожить всю свою гребанную жизнь лишь ради этого мгновения.
Когда я протянул ей жетон, она хрипловато засмеялась. И тогда мы оба услышали этот жуткий звук. Мне не впервой было чувствовать ту боль, что причиняет пуля, разрывая плоть. Ноги подкосились, но я продолжал смотреть только на нее. Она, наконец, обернулась с ужасом смотря мне в глаза. Мне кажется, я никогда не видел в них столько любви и отчаяния. Я не хотел думать о том, кто сделал этот выстрел, почему он это сделал. Я смог подумать лишь о том, что она ждала меня, не смотря ни на что.
16
Мне было тяжело дышать, будто в рот напихали ваты. Грудная клетка болела так, что я даже не смогла пошевелиться. Застонала, ощупывая себя рукой. Вокруг пахло спиртом и кровью. Аккуратно повернула голову и, наконец, все вспомнила. Дима был рядом. Превозмогая боль, я повернулась на бок и тихо позвала его. Но он не отвечал. Снова и снова повторяла его имя, гладила впалые, бледные щеки. Уже совсем отчаялась, когда он глубоко вздохнул и приоткрыл глаза.
У меня не было голоса, поэтому я только прошипела что-то невразумительное. Он через силу улыбнулся и кивнул, поднял руку, погладил щеку, вытирая внезапные слезы. Потом скривился и дотронулся до повязки, которая скрывала всю грудь. В этот момент я поняла, почему мне так тяжело вздохнуть - на мне был точно такой же бинт. Димин взгляд вдруг стал холодным, даже страшным. Я видела, как он дернулся, укрывая меня рукой. Слышала тихий стон, что сорвался с его пересохших губ. Повернула голову и попыталась сильнее прижаться к любимому мужчине.
Шут сидел в кресле напротив, низко опустив голову, точно что-то рассматривая у себя под ногами. В его руках был зажат белый объемный конверт.
- Вам нужно поесть. - Сказал он, по-прежнему избегая смотреть в нашу сторону. Дмитрий смог сесть и попытался загородить меня. Леша усмехнулся и покачал головой. - Если бы мне было нужно, вы бы не проснулись сегодня... - Он поднялся, кинул конверт на прикроватный столик и, наконец, посмотрел прямо мне в глаза. - Об этой квартире никто не знает. Пары дней вам хватит, чтобы более менее прийти в себя. - Шут перевел взгляд на Диму. - Убирайтесь отсюда ко всем чертям и больше никогда не появляйтесь. Никогда. Или я убью вас.
- Стой! - Зашептала я, пытаясь подняться. - Я хочу поговорить с тобой... - Мужчины долго смотрели друг на друга, потом тот, что обнимал меня, кивнул. Шут помог мне подняться и не спеша вывел из комнаты. Мы преодолели довольно длинный коридор, когда он усадил меня на мягкий пуфик, а сам присел на корточки, задумчиво рассматривая мое лицо.
- Почему? - Это единственное, что я смогла спросить у него. И одному Богу известно, что я имела ввиду. Почему стрелял? Почему спас? Почему помогал мне?
- Там на тумбочке конверт. Ты все поймёшь. - Он взьерошлил мою челку и грустно улыбнулся. - А мне пора...
- Леша, - позвала я, когда он поднялся и открыл входную дверь. - Спасибо. - Аккуратно пошарила рукой в кармане джинс и достала военный жетон. Шут усмехнулся, но взял его из моих рук. - Он приносит удачу.
Я зашла в комнату и долго стояла в дверях. Не могла поверить, что этот ад кончился. Боялась прикоснуться к Нему, чтобы не исчез, как во всех моих снах эти долгие месяцы.
- Иди ко мне. - Прошептал он, поднимаясь с кровати. Потом сгреб меня в охапку и мы еще долго стояли посреди комнаты, слушая мерное дыхание и стуки сердец. И я клянусь, на свете не было в тот момент людей счастливей нас. Дима подал мне конверт и заглянул в глаза, пытаясь угадать эмоции. Я глубоко вздохнула и кивнула. Дрожащими пальцами вскрыла его. На колени высыпались паспорта, две фотографии и альбомный лист, сложенный вчетверо. Виктор взял в руки снимки и присвистнул. А у меня внутри все похолодело: мы лежали рядом друг с другом, в луже крови. На второй фотке наши безжизненные лица были сняты крупным планом. Я взяла листок и развернула, это было письмо.