— Куда ходит Пирс, когда он не с тобой? — спрашивает Холтон.
Я оборачиваюсь к нему.
— Пирс взрослый человек, я не привязываю его к себе, и он не держит на поводке меня.
— Уверена? Он нанял человека, который следит за тобой каждую субботу, пока ты работаешь в приюте для бездомных в Нью-Хейвене. Значит ты у него все же не на поводке?
Меня словно в живот ударили.
— Это не правда.
— Неужели он действительно отгоняет машину в сервис? — Холтон гадко ухмыляется. — Или он где-то в другом месте?
Я не могу выдержать в его обществе еще хоть минуту. Он нагло лжет, а я продолжаю его слушать.
— Мистер Кенсингтон, если вы пытаетесь мне что–то сказать, говорите. В противном случае, мне нужно закончить приводить себя в порядок. Когда Пирс вернется домой, мы уходим на обед.
— Ты знаешь, где мой сын был вчера?
Я задыхаюсь, зажмуриваюсь, затем открываю глаза.
— В спортзале.
Холтон хихикает.
— Он тебе так сказал? — Я не отвечаю, поэтому он продолжает.
— Вчера утром мой сын встречался со своим другом. На самом деле другом нашей семьи. И зовут его Джек Эллит.
Я замерла, вспомнив имя. Джек Эллит был тем мужчиной, что приходил в мою квартиру. Я отнеслась к нему с подозрением, и Пирс сказал, что его охрана проверит кто этот человек. Пирс поступил так, будто Джек был незнакомцем, а не его другом.
— Ты когда-нибудь встречалась с Джеком? — интересуется Холтон в тоне, который подразумевает, что он уже знает ответ. Я молчу, поэтому он продолжает: — Я знаю его в течение многих лет, он владеет коммуникационной компанией, но также занимается вопросами безопасности и наблюдения. Джек и мой сын сошлись в прошлом году и несколько месяцев назад, Пирс попросил его проверить тебя, чтобы узнать, а вдруг ты мошенница, пытающаяся украсть его деньги. Я удивлен, что Джек не заявился прямиком в твою квартиру, чтобы встретиться с тобой лично. Обычно он так и делает.
Боль в животе усиливается. Это неправда, говорю я сама себе. Не слушай его. Но как он узнал о Джеке? Действительно ли тот - друг семьи? Почему Пирс не сказал мне об этом? Потому, что он послал Джека, за мной шпионить?
— Извините, мне нужно идти, — выпаливаю я, мчась в спальню. Бегу в ванную и брызгаю холодной водой на лицо, чтобы облегчить тошноту в желудке. Пирс не будет так лгать, не так ли? Но он же солгал о Шелби. Несколько месяцев он лгал о том, что знал ее. О, боже, что, если все это правда? Что, если все, что сказал Холтон, правда?
— Рэйчел, я вернулся.
Слышу голос Пирса из гостиной. Быстро вытираю лицо и поспешно иду к нему. Холтона нигде не видно.
— Где он? — Я спрашиваю, заметив, что его пальто исчезло.
— Где кто? — недоумевает Пирс.
— Твой отец, он был здесь минуту назад.
— Мой отец? — он снимает пальто. — Мой отец был здесь?
— Да, но он, должно быть, ушел. Ты не видел, чтобы он уходил?
— Нет. — Пирс подходит ко мне, беря за руки и слишком сильно их сжимая. — Рэйчел, почему мой отец был здесь? Чего он хотел?
Мои глаза уставились на пол.
— Он пришел сюда, чтобы со мной поговорить и рассказать кое о чем.
— О чем именно?
— Он сказал, что ты… — Я ненадолго умолкла, пытаясь разобраться во всем, что сказал мне Холтон.
— Рэйчел, скажи мне.
Я чувствую взгляд Пирса на себе, но я не могу смотреть на него.
— У тебя есть кто-то, кто следит за мной, когда я хожу в приют? — тихо спрашиваю.
Хватка Пирса на моих руках ослабевает, но он не отвечает.
— Пирс, это правда?
— Да, — говорит он хриплым голосом. — Но только из-за того, что я беспокоюсь о твоей безопасности, и он не шпионит за тобой, а просто убеждается, что тебе не грозит опасность.
Я ощущаю, как мои глаза наполняются слезами, и в горле образуется комок.
— Твоя мать не планирует свадьбу, не так ли? Ты так сказал, чтобы я со своей мамой не вмешивалась?
— С чего ты это взяла? Кто…
— Ты отрицаешь?
Пирс заметно колеблется, затем говорит:
— Нет.
Много лжи. Сколько ее еще?
Мои плечи поникают, и я, закрыв глаза, выдавливаю из себя имя Джека Эллита.
— А что с ним?
Я зажмуриваюсь еще сильнее. Это ты мне скажи, он же твой друг.
Гробовая тишина, поэтому я медленно открываю глаза. И вижу, что Пирс смотрит на меня, а его взгляде плещется отчаяние. Но я не пойму, что ему нужно. Мое прощение? Доверие? Или он просто отчаянно умоляет меня поверить в его ложь?