К сожалению, саморазвитие для будущих путешествий было не самым главным моим занятием. После скачка способностей Бога Смерти, другие синигами полностью отдали мне в руки Токио и ближайшие города, мол, всё равно тут в основном сидишь, так и заботься о местных душах сама, не заставляй нас мотаться из одного края страны в другой. Теперь в месяц я отправляю на перерождение то самое среднее количество душ для всех синигами.
Хорошо, что у меня появилась ещё одна способность местных Богов Смерти: я просто могу телепортироваться к только что умершему человеку, с почему-то не отправившейся на перерождение душой и сделав свои дела, появиться на своём прежнем месте. Именно такой трюк использовал Синигами при нашем первом разговоре, что я приняла за слишком большую для моих глаз скорость. Но и скорость, к слову, он тоже развивает неплохую. За века своей работы стал довольно сильным Богом…
Кроме увеличения количества разнообразных способностей у меня ещё наметился и духовный рост. Со слов Сузумебачи, если так продолжится, то я через пару десятков лет стану таким же монстром как рыжая химера и Айзен при их финальной битве. Пакет знаний в голове подсказал, что на меня так хорошо влияет вера местных людей в Богов Смерти. Вера населения — такой себе заменитель Хогъёку для людей, которые не боятся тысячелетнего, почти что каторжного труда. Но есть у этой штуки и минус: если я перемещусь туда, где никто не слышал о синигами, то заметно ослабну. Из-за этого Сузумебачи просит меня перемещаться только туда, где Боги Смерти в почёте.
— С добрым утром, госпожа, — обняла меня сзади Шориото.
— С добрым.
Всё же милая она девочка и очень радостная. Я, например, не могу каждое утро встречать с улыбкой. Да и вообще улыбку на моём лице редко когда можно увидеть, оно словно застыло в ничего не выражающем состояние, а вот Шориото постоянно улыбается. И ведь радость её самая настоящая, искренняя. Я это чувствую по нашей связи. И от этой её радости самой становится хорошо, даже Сузумебачи иногда умолкает и с её слов радуется редким лучам Солнца, продирающимся через мой лес во внутреннем мире. Тендзин, дурак плешивый, ничего ты не понимаешь в людях… Но мне же лучше.
Может ну его этот испанский? Лучше порисую. Надеюсь, я не достала Шориото со своими просьбами, поработать мне моделью? Сузумебачи, может ты посидишь на этот раз неподвижно пару часиков? Дам выпить в случае согласия…
Я с удовольствием начала пить уже вторую чашку чая за компанию Шориото, дожидаясь ответа Сузумебачи, как уютную и домашнюю атмосферу, к которой я всегда так стремилась, самым наглым образом прервали. В мой храм буквально ворвался посторонний, чуть ли не снося все двери на своём пути, постоянно крича моё имя.
— Фон-сан! Фон-сан! — вбежала на кухню Хиёри в своей форме полуаякаси и уставилась на меня.
— К сожалению, она самая, — слегка недовольно пробурчала себе под нос, — Привет, Хиёри, давно не виделись. Что тебя заставило так нестись ко мне?
— Простите, Фон-сан. Ято пропал, уже две недели нигде не видно! А я всё это время не могла застать вас дома, то есть в храме, поэтому сегодня прибежала пораньше с самого утра…
Я улыбнулась. От моей улыбки дрогнули все: и Хиёри, и Шориото, и даже Сузумебачи во внутреннем мире. Прерывать такое чудесное утро ради какого-то там Ято. Кружка в руке почему-то лопнула. Шориото быстро побежала за тряпкой. А я чуть успокоилась, отдышалась и взглянула уже на Хиёри нормально.
— Мне Кофуку как-то рассказывала, что этот Бог мог просто так взять и пропасть на месяца или даже годы. Кстати, отпечаток души Юкине я чувствую именно у Кофуку. Может тебе следовало сначала заглянуть к ней?
Точнее не отпечаток, как это бывало с Кидо телепортацией, а именно саму душу с помощью сил синигами. Юкине для меня все ещё считается трупом, которого надо отправить на перерождение. Обычно шинки Богов через некоторое время напитываются силой и запахом своего хозяина, поэтому мы на них перестаём реагировать, но похоже в этом случае процесс ещё не завершился.
— В том то и дело, что Ято оставил Юкине у Кофуку-сан!
— Хм, а я ведь и правда почему-то не ощущаю его реацу, хоть сейчас от центра Токио и далеко… Да и переместиться к нему не могу, он словно находится под каким-то барьером, не пропускающим посторонних. Впервые тут такое встречаю. Я могу его поискать, когда буду выполнять свои обязанности синигами. Если что, позвоню тебе, оставь свой номер телефона, — угу, я теперь современный Бог, нечего на меня так пялиться.