Я неторопливо прохожу по периметру и осматриваю людей. У дальней от меня стены стоит белокурая женщина, что-то говорит мужчине с выцветшими волосами; чуть поодаль от них, расположившись на земле, играют в карты пять крепких чернокожих мужчин. Время от времени они отгоняют от себя какого-то нервного очкарика с закатанными штанами, который немного прихрамывает. Почти в самом центре расположилась небольшая группа, окружающая двух молодых парней, борющихся друг с другом. На одном из столов, расположенном у стены, сидит крепкая женщина средних лет, что-то вещает окружающим ее шести людям. Остальные то по одному, то небольшими группами гуляют по площадке. Внимания на меня никто не обращает.
По периметру прогулочной площадки стоят восемь миротворцев. Вооружены они намного лучше тех, с кем я имела дело. В случае чего, им предстоит первыми принять удар сбесившейся толпы. Мое внимание привлекает заключенная с ярко красными волосами. Она сидит на земле, прислонившись к забору. В руках у нее дымится сигарета. Всего в двух шагах от нее стоит миротворец, и по его отсутствующей реакции я понимаю, что курить здесь можно. Только сигарет у меня нет, а курить хочется ужасно …
Я подхожу к женщине. Мне удается рассмотреть ее получше: лет ей от двадцати пяти до тридцати, волосы торчком, коротко стриженные, фигура худощавая, кожа бледная. Тюремная форма выцвела, значит, она сидит здесь давненько.
— Привет, — здороваюсь я с ней.
Она поднимает на меня глаза. Левый глаз у нее без зрачка, один белок, а правый — ярко зеленый. Я даю ей возможность полностью меня рассмотреть, и сама не спускаю с нее глаз. Я слегка покачиваюсь, готовясь в любой момент отскочить от нее: мало ли что ей взбредет в голову. Она кивает и поднимает левый рукав рубашки. На ее плече набит номер 4-103. Значит, она из Дистрикта-4. Она отдергивает рукав и продолжает молчать. Я вопросительно поднимаю бровь.
— И?
— Покажи свой номер, — голос у нее хрипловатый, как будто она его сорвала.
Демонстрирую ей татуировку.
— Ясно. Хотя я и так знаю, кто ты. Мирта Дагер. Победительница Голодных игр. Миротворцы не спрашивают имен, им важно увидеть номер. Учти на будущее.
— Спасибо за подсказку. Не угостишь сигаретой?
Она роется в карманах, достает пачку.
— Огонь у миротворцев.
Киваю, достаю сигарету и похожу к стоящему недалеко миротворцу. Показываю ему сигарету. Миротворец достает из кармана зажигалку. Я быстро прикуриваю, коротко ему киваю и возвращаюсь к красноволосой. Сажусь рядом с ней и сладко затягиваюсь.
— Как тебя зовут? — спрашиваю я.
— Мэг, — отвечает девушка и, выдержав небольшую паузу, ни с того ни с сего добавляет: — Мы знали, что ты приедешь к нам.
— Вот как?
— Твой суд транслировали на весь Панем. Мы тоже смотрели. Гадали, в какой отряд ты попадешь.
В принципе, это было ожидаемо.
— Теперь у нас две звезды, — говорит она.
— Что? — рассеяно спрашиваю я. — О чем ты?
Вдруг она напрягается и слегка подается вперед. Я слежу за ее взглядом. К нам идут двое мужчин, которые до этого стояли рядом с женщиной, сидящей за столом.
— Советую этим ребятам не грубить, — моя новая знакомая встает и спешит отойти подальше. Я остаюсь сидеть.
Мужчины становятся напротив меня, задирают рукава. У обоих первая цифра тюремного номера «два». Надо же, я буду не одна в отряде из Второго дистрикта. Я показываю свой номер.
— Что хотели? — спрашиваю я после «знакомства».
— С тобой шеф хочет пообщаться, — говорит один из них.
— А кто шеф?
Второй мужчина кивает в сторону столов. Я смотрю туда: женщина потирает подбородок и смотрит в мою сторону. Молча встаю с места, выкидываю окурок.
— Ведите.
Женщина показывает свой номер 2-121, доказывая принадлежность к Дистрикту-2. Пытаюсь понять, кого она мне напоминает. Высокая, широкоплечая, с грубыми чертами лица. Нос только перебит, волосы, зачесанные назад, едва достают до плеч. Она очень похоже на Лайм Рэйб.
— Все-таки ты попала к нам, отлично, — говорит она грубым голосом, очень похожим на мужской. — Очень рада увидеть тебя вживую, Мирта Дагер. Меня зовут Амелия Брукс.
— Не ожидала, что здесь будут еще представители нашего дистрикта, — признаюсь я.
— Их здесь полно. Мы лишь небольшая часть. В отряде нас вместе с тобой девять.
Пересчитываю стоящих рядом людей.
— Нас восемь.
— Девятый — трус. И одним из нас называться он не может, — твердо говорит Брукс. — В общем, объясняю тебе правила. У нас тут не в обиходе понятие «дистрикт», но как бы то ни было, мы, из Второго, держимся вместе. Так что ты теперь одна из нас.
— И что это значит? — я немного сгибаю и разгибаю пальцы, чувствуя неладное.
— Это значит, что ты теперь работаешь на меня. И делаешь все, что я скажу.
Брови медленно ползут вверх.
— Вот так порядки. А с какого я должна тебя вообще слушать? — пусть она старше, но это уже беспредел - предъявлять такие условия.
Женщина хмурится.
— С того, что я так сказала. Ты же из приюта, да? Ну так вот, здесь, считай, то же самое. Ты выполняешь мои поручения, а я обещаю тебе защиту и покровительство.
Я не выдерживаю и смеюсь.
— Кто бы мог подумать, что даже в тюрьме меня заставят перед кем-то пресмыкаться. Кхм, ладно. Знаешь, я тебе, наверное, отвечу так, — и я показываю ей средний палец. — Понятно объяснила? И к твоему сведению, в приюте я была одиночкой и никому задницу не лизала, — злобно смотрю на нее. — Так что советую держаться от меня подальше.
Брукс встает с места. Она возвышается передо мной, как огромная скала.
— Ты что же, думаешь, такая особенная? — зловещим голосом говорит она. — Да ты тут никто и звать тебя никак. Не думай, что ты выше других, только потому что победила в Играх.
— Вот и ты не думай, что можешь тут командовать. Тем более, мной, — почему они все называют меня победителем? Ведь официально это не так.
— Смелая, да? — она делает жест своим «друзьям». Все шестеро начинают меня окружать. — Последний раз предлагаю присоединиться к нам.
— А я в последний раз говорю: нет, — я отхожу от столов, слегка покачиваюсь на носках. Что ж, с двумя девицами я справлюсь даже голыми руками. Они, конечно, все огромные, но я юркая. С остальными будет тяжелее, но там, надеюсь, помогут миротворцы.
Стоящий слева от Брукс мужчина с занесенным кулаком подходит ко мне. Я ставлю блок, но он не успевает нанести удар. Между нами встает, откуда ни возьмись, какой-то мужчина. Я вижу лишь его спину. Он высокий, стройный с почти белыми волосами. Реакция нападающих поражает: они от него отскакивают, как от огня, даже Брукс на глазах бледнеет. Они испуганно на него взирают. Наконец, облизав пересохшие губы, Брукс говорит:
— Черт, Вильямс, какого черта тебе надо? — Боги, как дрожит ее голос. — Это дело Дистрикта-2! Твое присутствие здесь необязательно.
Мужчина медленно поворачивается ко мне. Это его я видела с какой-то блондинкой. Они стояли обособленно ото всех, у стены. Он внимательно смотрит мне в глаза, немного исподлобья. Я невольно залюбовалась его темными серыми глазами. У него очень красивое, пропорциональное и, при этом, мужественное лицо. Короткая стрижка, подстриженная борода. И запах… Откуда у него духи? Наконец, он от меня отворачивается к Брукс и начинает ей что-то быстро показывать жестами. Так он еще и безгласый…
Брукс через несколько секунд этой немой «лекции» не выдерживает:
— Я не понимаю, что ты мне показываешь!
Слышу за своей спиной женский голос.
— Если ты или кто-то из твоих подчиненных посмеет еще раз подойти к этой девушке… — к нам присоединяется белокурая женщина — «собеседница» безгласого. Она коротко кивает мне в знак приветствия.
Вильямс делает несколько резких жестов.
— … То вы будете иметь дело со мной, — доносит до присутствующих женщина.
Надо ли говорить, что после этой фразы все перетрусили еще сильнее. Я стою в полном недоумении. Да, безусловно, он не кажется слабым, но как так? Их семь, а он один. Да даже если ему будет помогать эта блондинка, все равно силы не равны. Чего же они все так его боятся?