Спасибо скажу, если будет за что.
В душевой, куда ухожу переодеваться, я открываю коробочку и теряю дар речи. В ней лежит красивое золотое кольцо-печатка. Рассматриваю его ближе и вижу, что сама печатка представляет собой череп, держащий в зубах кинжал – это знак нашей Академии трибутов. Факт того, что Лестеру известно об Академии, меня нисколько не смущает: наверняка за годы, проведенные в «Волке», он слышал о ней. Примеряю кольцо на средний палец, оно оказывается мне как раз.
И как быть? Это же от Лестера, от самого опасного человека Панема. Кольцо он сделал сам и потратил наверняка кучу времени, поскольку делать что-либо для себя здесь запрещено в рабочее время. Может, он решил заменить свою «спутницу жизни»? Лилит наверняка ему за эти годы надоела. А может, он влюбился? Усмехаюсь: такой маньяк вряд ли знает, что такое любовь.
Я убираю кольцо обратно в коробочку и прячу в карман. Завтра подумаю, что с этим делать. Возвращаюсь в казарму, прячу коробочку в тумбочку под ключ. Ложусь на кровать, отворачиваюсь к стене. Хорошо, что Джерри не начинает свой обычный разговор о том, что все вокруг дебилы, один он умный.
Церберы объявляют отбой. Свет гаснет, все как по команде замолкают. Я смотрю на браслет. В лунном свете он выглядит превосходно, наверняка ювелир, сделавший его, добавил что-то такое в свойство метала. Может, это намек? Браслет единственное, что напоминает мне о прошлой жизни. Возможно, мне стоит заменить его на кольцо и навсегда распрощаться с мыслью о свободе? Чертыхаюсь про себя. Как я вообще могу думать о таком! Принять кольцо - все равно что отдать себя в рабство Лестеру. Нет, я никогда его не надену. Я целую браслет, плотнее укутываюсь в одеяло и засыпаю.
========== Глава 13 ==========
Прошло несколько месяцев с визита Брута, и все они были похожими друг на друга. Подъем, работа, отдых, сон - и так по кругу. Кольцо, подаренное Лестером, я спрятала во внутренний карман рубашки. Продавать или обменивать его я не стала. Во время прогулки я подошла к Лестеру и сказала, что его подарок слишком дорогой, поэтому носить его при всех опасно. Но он понял, что причина вовсе не в этом. Тогда он попросил меня надеть его хотя бы раз, чтобы удостовериться, что он все сделал правильно. Я исполнила его просьбу. Лестер взял меня за руку и долго рассматривал кольцо. Стоящая рядом с нами Лилит, которая все это время была нашим переводчиком, сходила с ума о злобы и ревности.
Около недели назад в новостях объявили о скором начале 83-х Голодных игр. Прошлые Игры оказались для Дистрикта-2 провальными, впрочем, как и предыдущие, несмотря на то, что к менторской должности вернулись Брут и Энобария.
Джерри последнюю неделю во всю копит сбережения, поскольку в прошлый раз он поставил не на того трибута и проигрался в пух и прах. А вот Лестер, как всегда, не ошибся. У него действительно отличное чутье на победителей.
Во время прогулки Джерри плюхается рядом со мной на землю и сходу говорит:
- Мирта, а можешь одолжить десятку?
Я выдыхаю дым, качаю головой.
- Ты опять все растратил? – с легким укором спрашиваю я.
- Да снова эти уроды из Одиннадцатого развели!
- А я сколько раз тебе говорила, не благородное это дело - в карты играть, - не отрываясь от созерцания гор произносит Лесли.
Я роюсь по карманам и достаю мятую купюру.
- Постарайся до Игр ее не потерять, - Джерри весь расцвел и рассыпался в комплиментах.
Лесли отмечает, что, поскольку, Джерри очень доверчив и совершенно не умеет хитрить, то эта десятка денег исчезнет в этот же день. Тот, как обычно, бурно реагирует и начинает с ней спорить. Я спешу покинуть это «поле брани» и бесцельно бреду по площадке. За одним из столов сидят Гейл Хоторн и Дед. Ни разу не видела, чтобы они друг с другом общались. Интересно, о чем они беседуют? Судя по тому, как они склонились над столом, разговор весьма секретный. Я, как бы невзначай, прохожу рядом с ними, пытаясь уловить хоть слово. Однако сделать мне это не удается и я, разочаровавшись, собираюсь уже уходить, как вдруг Хоторн обращает на меня внимание.
- Иди отсюда, Дагер, - довольно резко произносит он. Я оборачиваюсь и собираюсь жестко ответить, но Дед меня останавливает.
- Ну-ну, Гейл, не надо грубить. На самом деле, можно у нее спросить. Детка, садись рядом.
- Дед, не стоит, - упирается Хоторн.
- Подожди, мне интересно ее мнение, - Дед поворачивается ко мне. – Присаживайся.
Я молча сажусь рядом со стариком.
- Мы рассуждали с Гейлом об одном очень интересном явлении, которое я наблюдаю почти восемьдесят лет, - начинает Дед. – Скажи, ты, когда сюда попала, что почувствовала?
- В каком смысле? – хмуро спрашиваю я.
- Ну, скажем, окружающая природа. Не правда ли, она очень живописна?
Я внимательно смотрю на Деда, затем бросаю взгляд на горы.
- Да, здесь очень красиво. Но я бы не стала размещать здесь тюрьму, - говорю я.
- И тут же озера с нескончаемой рыбой, чуть поодаль угольные шахты. Пшеничные поля, лес, пригодный для постройки новых бараков, - перечисляет Хоторн. – И все в одном месте.
- К чему вы клоните? – прямо задаю я вопрос.
- К тому что здесь все настолько прекрасно, что не может быть реальным, - отвечает Дед.
Усмехаюсь.
- Ну да, то есть мы добываем ненастоящее золото и делаем фальшивые украшения, которые могут рассыпаться в пыль?
- Не совсем. Но поверь, с такой активной рыбной ловлей мы давно опустошили бы озера, а новый лес никто никогда не сажал. А прошло почти восемьдесят лет…
Я приоткрываю рот. А ведь действительно: штольня, в которой я работаю, по словам Анхеля, стоит уже около пяти лет, и она не истощается. Да что там: с каждым месяцем мы находим там все больше и больше золота. Это можно было бы счесть за чудо природы, но вот бесконечно рыбные озера… Как будто кто-то извне следит за тем, чтобы здесь все было. Это очень похоже на…
- Арену, - случайно произношу я вслух, но кажется, они и хотели это услышать.
- Я уже давно не имею возможности наблюдать глазами за Играми, но помню, что природа там всегда управляема, - произносит Дед. – Хочешь – будет наводнение, хочешь – пожар, а и иногда – стая разъяренных медведей очутится в тропиках.
- Но это затратное дело. На одни Игры уходят тысячи денег, а они длятся недолго. А здесь Арена продолжительностью почти в век? Да глупости какие-то…
- Капитолий всесилен, - говорит Хоторн, глядя на меня испепеляющим взглядом. – Разве не так говорят всем в дистриктах?
- Конечно. В этом никто не сомневается, - говорю я. – Но зачем это Капитолию?
- Лишний раз показать свою силу, - отвечает Хоторн, скрещивая руки на груди. – Мы здесь как загнанные звери и никому дела до нас нет, живем в своих Голодных играх и трудимся во благо Капитолия.
Добавить нечего. Дед встает и уходит, сказав, что скоро закончится прогулка. Наступает гнетущая тишина.
- Знаешь, Хоторн, я не могу понять твоей ненависти ко мне, - наконец говорю я.
- Серьезно, не можешь?
- Если речь пойдет о твоей Китнисс, то я здесь совершенно ни при чем. Увы, она умерла не от моей руки.
- Зато от руки твоего напарника.
- И что? – усмехнувшись спрашиваю я. – Я-то что могу сделать? Не убей ее Катон, убил бы кто-нибудь другой. А может и нет, кто знает. Но прошлого не воротишь.
Парень выпрямляется, разминает шею.
- Знаешь, мне кажется, тебе здесь комфортно. Все тебя уважают, ценят, Вильямс с ума сходит. Да еще и признали победителем Голодных игр.
Я улыбаюсь.
- Да, ты прав.
- И тебе не хочется на свободу?
- Меня там никто и ничто не ждет, - строго говорю я и в глубине души надеюсь, что ошибаюсь.
Раздается гонг, и я спешу присоединиться к Джерри и Лесли.
***
На следующий день, во время развода на работу к нам неожиданно приходит комендант Деррик Тодд. Начальники отрядов приказывают всем встать в строй по стойке смирно. Комендант берет громкоговоритель.
- Внимание, заключенные! – от его голоса я невольно вздрагиваю. Тодд – превосходный оратор, которого будешь слушать при любых обстоятельствах. – Сегодня в 16.00 будет объявлена дата проведения 83-х Голодных игр. В связи с этим, ваш рабочий день закончится раньше, в 14.00. Вы, наверное, думаете: почему именно я сообщаю вам об этом.