– Ты, наверное, родился под знаком Рака? – улыбнулась Ориону Джезмин.
Тот притворился, что поражен проницательностью девушки.
– Как ты догадалась? – осведомился он, улыбчиво щуря глаза.
На следующий день настала очередь девушки развлекать королеву. Она решила гадать по ладони. Дам, страстно стремившихся узнать судьбу, оказалось так много, что Джезмин пришлось несколько часов разбираться в сплетении символов и линий на протянутых ладонях. Наконец последняя леди отошла. Джезмин, облегченно вздохнув, повернулась, чтобы узнать, довольна ли Изабелла. Однако королева, как и все в зале, с выражением растерянного недоумения уставилась на свою ладонь. Неожиданно перед Джезмин возникла чья-то мужская рука. Вкрадчивый голос произнес:
– Принцесса Джезмин, что вы можете сказать об этой конечности?
Обернувшись, она увидела возвышавшегося над ней Честера.
– Милорд граф, у меня нет такого титула, – запротестовала она, не совсем понимая причины столь необычного поступка.
– Вы внучка Генриха Второго, не так ли? – тихо спросил он.
– Да, милорд, – прошептала Джезмин.
– Тогда вы принцесса. Хотите, расскажу о вашем дедушке? – предложил граф.
– Это очень любезно с вашей стороны, милорд Вы хорошо его знали?
– Не желаете ли прогуляться по саду, пока я буду припоминать самое интересное? – осведомился он, учтиво предлагая ей руку, чтобы девушка могла на нее опереться. – Генрих считал меня одним из своих соратников. Он был из тех монархов, которые живо интересуются судьбами и благоденствием тех, кто им , и старался воспитать из нас достойных помощников в управлении государством. Генрих также щедр и великодушен к тем, кто оставался ему верен. Он назначил меня правителем Бретони, в награду за преданность. Я последний из оставшихся в живых потомков завоевателей, пришедших с Вильгельмом, и чистота крови очень важна для меня.
– Принцесса Джезмин...
– О, пожалуйста, зовите меня просто Джезмин.
– Если вы станете звать меня Ранулф, – попросил он.
– Ах, милорд, как я могу? – запротестовала девушка.
– Сможете, в свое время, – мягко пообещал он, довольный тем, что она, по всей видимости, испытывает к нему робкое почтение.
– Щедрость вашего деда сделала меня самым богатым дворянином королевства, – с гордостью объявил Честер, – однако я остался простым, обыкновенным человеком, не выставляю свои богатства напоказ, как тщеславные придворные павлины, и не ношу роскошные одежды. Я некрасив, но ценю красивые вещи больше, чем любой из тех, кого …
Джезмин недоуменно нахмурилась, не понимая, к чему он все это говорит.
– Все так хорошо отзываются о моем деде, но все будучи женщиной, не могу взять в толк, как он мог держать в заточении собственную жену.
– Генрих был вынужден ограничить огромную власть королевы. Она родила ему четверых сыновей и натравила их, словно молодых волков, на старого льва, чтобы отнять у него трон и славу. Элинор обладала очень сильным и своевольным характером, который со временем становился все суровее. Поэтому Генрих и нашел утешение в вашей бабушке, прекрасной и нежной Розамунд Клиффорд. Это был настоящий союз любви.
– Ах, – намеренно оскорбительно воскликнула Джезмин, – я и не знала, что вы настолько стары, должно быть, даже старше моего отца! – И, с притворной невинностью взглянув на графа, заметила, что в его глазах появилось выражение холодной злобы, и вздрогнула, будто кто-то только сейчас прошел по ее могиле.
– Мне еще сорока нет, мистрисс, – резко сказал граф.– Ваш дед настоял, чтобы я женился на девушке из королевской семьи. Он всегда желал, чтобы у моей жены текла в жилах кровь королей.
Джезмин так и не смогла заставить себя съехидничать, напомнив Честеру о том, как высокородная супруга развелась с ним сразу же после смерти Генриха.
Ранулф де Бландвилл жадно уставился на грудь Джезмин.
– Я однажды говорил с вашим отцом Уильямом о том, что мне нужна молодая жена.
Джезмин поняла, что затронула опасную тему, и снова постаралась намеренно неверно истолковать слова графа:
– Возможно, когда-нибудь мы породнимся через брак, ведь у меня две сестры, которые еще не помолвлены. А сейчас, извините меня, сэр, я должна вернуться к своим обязанностям.
«Ты права, мы станем родственниками... в браке», – подумал Честер, предвкушая удовольствие от перспективы получить это обнаженное изящное тело и полное и безраздельное владение.
Глава 22
По мере того как шли дни, Джезмин обнаружила, что Изабелла старалась под любым, самым неубедительным предлогом оставлять ее наедине с Честером. Как не хватало девушке поддержки и мудрого совета Эстеллы! Джезмин не могла дождаться возвращения бабки. Конечно, это означало также, что приедет и Джон, но присутствие Эстеллы стоило даже такого сомнительного удовольствия, как общество короля. Гнусная репутация Джона была общеизвестна, особенно теперь, когда труп Матильды Фитцуолтер привезли в Данмоу. Сплетни и слухи распространялись с быстротой лесного пожара и были на языках у всех, пока атмосфера мрачного отчаяния не окутала весь Ноттингем. То и дело плелись тайные заговоры, слышались произнесенные шепотом призывы к отмщению; ряды сторонников Джона начали редеть. Становилось попросту опасным находиться в лесу или поблизости – то и дело с придворными или их слугами случались какие-нибудь ужасные несчастья. Жены пилили мужей, требуя немедленно покинуть это проклятое место и вернуться в свои замки и поместья.
Матильда, леди Хей, пришла в ярость и заставила мужа, Уильяма де Бреоза, немедленно возвратиться в фамильные владения, граничившие с землями ее дорогой подруги Эвизы. Будет о чем порассказать! Джон – безжалостный убийца детей! Разве он не избавился от собственного племянника Артура, боясь, что тот займет его место?
Королю хватило всего нескольких часов пребывания в Ноттингеме, чтобы понять, куда ветер дует. Он приказал королеве и придворным складывать вещи и немедленно ехать в Глочестер, дав на сборы невероятно короткий срок – один день, поскольку хотел оказаться там к сентябрю. Джон предупредил супругу, что, если та не будет готова, он отправится в путь один, забрав с собой всю охрану и оставив ей лишь небольшой эскорт. После этого он уединился со своим другом Ранулфом для обсуждения любимого предмета – денег. Честер предложил ему за Джезмин сто тысяч крон. Джон немедленно согласился и пригласил приятеля в Глочестер, где Изабелла сможет развлечься, обдумывая, как лучше устроить тайный брак.
Эстелла сидела в ванне, куда бросила пригоршню эпсомской соли, поскольку других подходящих средств не оказалось. Неожиданно в дверь тихо постучали. Джезмин поспешно бросилась к порогу, чтобы не дать войти нежданному гостю, – Эстелла была совершенно обнажена. Перед ней стоял совсем молоденький паж.
– Король приказал ехать в Глочестер. У вас один день на сборы, – пропищал он.
– Господи Боже! – простонала старуха.– Я готова отравить всех лошадей! Моя несчастная задница!
– Почему бы тебе не ехать в носилках, бабушка? – озабоченно спросила Джезмин.
– Что?! И признаться, что я старуха? Хорошо еще, что моя воля тверже ягодиц!
Джезмин отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Гордость заставляла Эстеллу ехать верхом, та самая гордость, унаследованная Джезмин от бабки, огромная роскошь, за которую приходилось платить дорогую цену, но, о Господи, как же она презирала людей, не обладающих этим качеством!
– Я согрела полотенца у очага. Сейчас вытру тебя и можешь спокойно лечь в постель, – успокаивала она Эстеллу.
– Спасибо, дорогая, но это невозможно. Я должна идти к шатрам, передать Жервезу запечатанное послание от де Берга.
– Разве он не вернулся с королем? – удивилась Джезмин.
– Нет. Повез шотландских принцесс к своему дяде, Хьюберту де Бергу, тому приказано их охранять.