Невский проспект! Боже! Великолепнейший Невский! А ведь совсем недавно мечтал, чтоб только увидеть, чтоб хоть одним глазком… и вот… Но как?! Почему?!
Мост, Нева, Васильевский остров…
— Особо не расслабляйтесь, парни. Завтра тренировка.
Не расслабляйтесь…
Девятая линия… Дом. Родной дом… Парадная, лестница, дверь… звонок…
— Что, опять ключи забыл?
Отец!!! Старые брюки, шлепанцы, клетчатый свитер… Родное все такое…
Господи…
— Папа…
— Ну-ну, что на шею-то вешаешься? Проиграл, что ли?
— Нет… Победил!
— Поздравляю! Ну, заходи, что на пороге-то встал? Странный ты какой-то. Плюху, верно, в голову пропустил?
— Пропустил, — расслабленно улыбнулся Макс. — Да ты не беспокойся, в порядке все. Завтра на тренировку.
— Ладно, ладно, завтра это еще когда будет. Иди мойся, да отметим. Хоть у тебя и режим, но бокал сухого, думаю, можно. За победу все-таки!
Умывшись, Максим зашел в свою комнату, узенькую, словно пенал… «да уж, хоромы не царские». Старый продавленный диван, кресло, музыкальный центр. И вид из окна — во двор. В углу — старинное зеркало — трельяж, а на нем — на тумбочке — фото в коричневой рамке. Мать… Царица Ах-хатпи!
О, Амон!!! Что же произошло? Как так? Он опять оказался…
Максим взглянул в зеркало — оттуда на него удивленно пялился договязый подросток, юноша, никак не похожий на мускулистого и плечистого молодого человека — Ах-маси, великого фараона Черной земли Кемет.
Да-а-а… оказывается, тут и времени-то почти не прошло, по крайней мере не столько лет, как там, в Египте… Стоп! Интересно, он, Максим, уже вернулся из Эрувиля? Что там во дворе? Желтые листочки… Реденькие пока еще, но все ж есть, есть. Значит, август… Или уже сентябрь.
Что же, выходит, теперь все закончилось? И он, Максим, вернулся в свое тело? В себя? Или… А что же тогда будет там, в Египте? В Хат-Уарите, Аварисе? Исчез фараон… Вот это подарок врагам! Всем подаркам подарок!
И еще… Тейя! Дети! Царица-мать! Страна и народ, за которые ответственен! Неужели… неужели он их никогда больше не увидит? Нет!!! Нет!!!
Макс тяжело опустился на диван и, закрыв глаза, привычно потрогал висевшего на груди сокола… Не было никакого сокола! Хотя… нет, вот же он! Вот! Теплый, горячий даже! И все тело — горячее, обожженное жарким пламенем… И что-то давит под левой лопаткой. Да камень, что же еще-то?
Поправив рваную набедренную повязку, фараон поднялся на ноги, цепляясь за стены пещеры. Ну, вот он, сокол, на груди… А вокруг — темнота… Нет, не полная… Фонари! Черт побери, фонари! Точнее сказать — лампы. И лестница… И синяя табличка с белыми буквами: «Denfert Rochereau»!!!
«Данфер Рошро» — ну, это хоть понятно, что же еще-то? Там ведь был портал, в столице хека хасут, под землей. И он, Макс, уже пользовался этим порталом года три тому назад. Вот и сейчас… выкинуло. О, боги, как ломит все тело! Хорошо еще — жив. Ладно, нечего здесь сидеть — пора возвращаться обратно, и побыстрее. Обратно в Хат-Уарит. Ведь вот-вот, скоро, начнется штурм. Как только в дельту войдут корабли Кефтиу. Войдут… Войдут — Тейя уж о том позаботится, в лепешку расшибется, а сделает. Упрямая! Тейя…
Вспоминая слова заклинаний, Максим спустился по лестнице вниз на платформу, уселся на скамейку, с усмешкой глядя на уходящие в темноту рельсы. Похоже, ночь — никого нету.
Рядом, на соседней скамеечке, валялась газета. Максим не поленился, полюбопытствовал… Так, ничего особенно интересного: спорт, политика, уголовная хроника. Суд… «Суд над похитителями людей». И большой портрет Сетнахта! И тех двух бритых парней, его сообщников. Ну ничего себе — быстро же дело дошло до суда!
И что там пишут?
Прищурив глаза, Макс вчитался в мелкие буквицы: ого! парни получили по пятнадцать лет! А двое других членов шайки — в том числе и одна девушка — признаны невменяемыми… Помещены в закрытую психиатрическую клинику… Туда и дорога!
Жаль Петосириса… Хочется верить, его достойно похоронили. И интересно, где сейчас Якбаал? Впрочем, черт с ним. Гораздо важнее другое… тот…там… в Питере… Он где сейчас? И жив ли? Все ли как прежде?
— Месье… Э, с вами все в порядке?
Макс быстро обернулся: служитель. Уборщик в оранжево-синей униформе. Лиловый белозубый негр.
— Да, все в порядке, спасибо. — Максим лучезарно улыбнулся. — Вы не дадите мне телефон позвонить?
Вообще для Парижа — странная просьба. Однако служитель не отказал, протянул свою дешевую трубку.