Они победят, победят, несомненно, и с победой, с триумфом, вернутся под стены Уасета. И тогда горе предателям! Настоящий амулет – золотой сокол – в руках истинного царя Египта, у Сетнахта же, за которым маячат уши хека хасут, – лишь жалкая фальшивка! Никаких сомнений в успехе у Макса не было, одно лишь тревожило сейчас – как там Ах-маси, тезка? Удастся ли его разведчикам быстро отыскать заброшенный храм Птаха? Вызволить царицу-мать… Она там, там, юноша это чувствовал!
Они ударили мятежникам в тыл, свалившись как снег на голову! Нет, как вода, внезапно прорвавшая дамбу! О, как верещали враги! Как они испуганно оборачивались, ничего толком не понимая. Ну ясно – хотели заманить войско Уасета в ловушку, а оказались в ней сами!
Удар колесниц! В копья! С налета!
Затем воины спешились. Сомкнулись щиты, и тяжелые копья закачались параллельно высохшей от зноя земле.
Вперед, сыны Амона!
Колыхнулся над головами воинов знаменитый штандарт – золотая голова овна. И от мерной поступи тяжелых копьеносцев задрожала земля. Легкие пехотинцы и всадники сетиу оказались окружены, вырваться уже не сумели. Нет, конечно, видно было, как то тут, то там организовывались очаги сопротивления… быстро подавляемые благодаря приказам фараона. Сам живой бог – Максим пока еще даже не понял, приятно ли ему такое сравнение, – стоя в колеснице на возвышении, лично руководил битвой. Отборная гвардия во главе с темнокожим рубакой Каликхой прикрывала царя от возможного прорыва врагов.
Ах как хотелось, очень хотелось Максу самому врубиться в гущу сражения! Гул колесниц, ржанье коней, стоны и крики раненых, свист стрел – музыка боя, она нынче доносилась до юноши лишь отдаленно. Не царское это дело – махать мечом, царь должен отдавать приказы. Если приказы верные – придет и победа, если же нет… увы, такой царь уже не будет царствовать.
– Копьеносцы на левый фланг! – внимательно следя за ходом битвы, молодой фараон направлял вестовых.
Да уж, не зря он целый год учился мастерству управлению битвой под руководством Пасера и Усеркафа, знаменитого воителя Анхаба! Учился не зря – теперь это было хорошо видно. Как таяли, редели шеренги врагов, сминаемые мощным натиском тяжелой пехоты. Как уже не пытались больше прорваться… Как, наконец, побежали… Туда, туда, в ущелье! Где – на выходе – уже давно поджидал их отряд Пасера. А сверху… сверху со скал посыпались камни, вызывая у мятежников крик ужаса и отчаянья. А вот не рой другому яму!
Битва закончилась еще до захода солнца. Разгром врага был полный, и ветер победы развевал украшенные разноцветными ленточками гривы коней, а голова овна – символ Амона – золотом сверкала на солнце. Как и золотой амулет на груди Ах-маси Первого, великого фараона Черной земли. Да, теперь уж – поистине великого.
Победа! Полный разгром врага!
Пир продолжался всю ночь. Никто не спал. Повсюду слышались победные песни. Велико было воодушевление в сердцах славных воинов Уасета: ведь сам благой бог, фараон, был сейчас среди них, это он привел их к победе, это он радовался сейчас вместе с ними, это он был – как они!
– Слава великому повелителю Уасета!
– Повелителю Черной земли слава!
– Слава Амону!
– Сыну Амона слава!
Утром, едва рассвело, Максим расслабленно уселся на край колесницы, под редкими пальмами. Велел принести вина и яства, разложить их здесь же, в траве, позвать всех командиров. Позавтракать надо…
– Повелитель, кто-то скачет со стороны реки, – внезапно подбежав, доложил верный Каликха. – Быть может, это тайные силы врагов! Хотя для этого их слишком мало.
– Я посмотрю!
Схватив вожжи, Макс развернул колесницу и погнал лошадей к реке, чувствуя, как чуть погодя поскакала следом охрана. Нет, она не нужна теперь – так вещало сердце. И не обмануло!
Вот уже стало хорошо видно быстро скачущих от реки всадников. Ах-маси на белом коне, за ним кто-то такой же ловкий… Тейя! Рядом… жрец Усермаатрамериамон в рубище! И – тут же – тут же…
– Мама!
Обняв наконец царицу-мать, фараон не стеснялся слез.
– Я знал… знал, что отыщу тебя…
– И я знала. – Великая царица Ах-хатпи ласково погладила сына по волосам. – Хочу сказать, ты выбрал себе очень умную жену, сын мой. Умную и верную. Эта девушка поистине достойна быть царицей!
– И это я знаю, мама. Вы, верно, голодны?
– Ну… поесть бы не отказались.
– Тогда поехали. Там у нас небольшой пикничок, под пальмами. Завтрак на траве, так сказать.
– На траве так на траве, – улыбнулась царица-мать. – Только мы с Тейей уж поедем дальше на колеснице.
– Хоть на автомобиле! – Максим рассмеялся, осторожно взгромоздясь на лошадь – без стремян это не так-то просто сделать!
Кстати, о стременах… Впрочем, потом. Сейчас – вперед! Точнее – назад, навстречу завтраку на траве, навстречу новым победам и счастью.
И пусть солнце лучится волшебной силой! Пусть еще не до конца разбиты враги, но победа обязательно придет, и благодать Амона разольется по всей Черной земле, по всему Египту.
– Слава Амону! – завидев возвращающегося фараона, кричали воины. – Слава благому богу!
Высоко в изжелта-голубом небе, недвижно расправив крылья, парил сокол. Такой же, как на груди Ах-маси… и на спине Тейи.
Демоны огня
Глава 1
Стены Хат-Уарит
Весна 1550 г. до Р. Х. (месяц Пахонс сезона Шему). Восточная Дельта
Когда осаждали город Аварис (Хат-Уарит), я выказал доблесть…
Дрожала земля. Дикое белое солнце яростно сияло в небе. Угрожающе покачивались наконечники копий из крепкой звонкой бронзы. Уверенной поступью щитоносцы Великого повелителя Уасета шагали вперед – на врага.
Выставленные перед собой щиты. Грозные взгляды. А в сердцах – уверенность в скорой победе. Она скоро будет, победа, иначе не может быть – ведь с ними сам благой Бог, сын Секененра, молодой Ах-маси, владетель Великого Дома, чья власть простиралась теперь по всему течению Хапи, от Дельты до далеких порогов Юга.
Позолоченная голова барана на длинном шесте – штандарт Амона – сверкала так, что было больно смотреть. На головах запряженных в колесницы коней мерно колыхались плюмажи.
– Слава Амону! Слава!
Воины шли вперед тремя большими отрядами. Три военачальника, чьи имена вызывали страх у врагов, командовали ими. Воевода Рамос, прославленный полководец, водивший войска в походы еще во времена благого фараона Секененра, отца нынешнего властелина. Вот он стоит на колеснице, украшенной зелеными лентами, кулаки его сжаты, на тонких губах застыла усмешка, чуть прищуренные глаза внимательно следят за воинами.
А вот – в синей повозке – молодой Кафиур, человек, по слухам, заносчивый и нелюдимый в быту, да зато командир – волей богов! Редкого ума и храбрости человек. Как и Сеннеферптах – что стоит сейчас рядом с колесницей фараона. Как и начальник колесниц Секенрасенеб – молодой, улыбчивый, длиннорукий. О, этот знает толк в битвах! Как нетерпеливо рука его сжимает поводья коня… увы, для колесниц пока нет работы. Вот если вражины бросятся внезапным рейдом… Если… Бросятся…
Пока ворота надежно заперты. Все ворота города Хат-Уарит, столицы жестоких захватчиков, кровавого нароста на теле Черной земли, города слез и стенаний.
Хека хасут – повелители песчаных нагорий – вот уже около двухсот лет они повелевают страной Великого Хапи… точнее сказать, повелевали. До тех пор, пока благой фараон Ка-маси, брат нынешнего правителя, едва не победил их… увы, Ка-маси умер, пав жертвой ужасного заклятья жрецов Демона тьмы. Но дело его продолжил наследник – молодой царь Ах-маси, и продолжил успешно. Оплот захватчиков Хат-Уарит – один гнойный нарыв остался на теле Черной земли. Один. Раздавить его, пленить, изгнать с позором хека хасут, чтобы никогда больше нога надменного чужака не ступала на благодатную землю, чтобы не терзала спины крестьян плеть, чтобы все жители страны Хапи могли спать спокойно. Последний удар. Последний…