Глаз мертвой девушки чуть-чуть подслеповат.В него война глядится, словно в воду.И видит сквозь него слепой солдаткровавый путь в Господнюю свободу.Се попущенье пасмурных времен,где в гневе поднял камень брат на брата, —в бесславной бойне не оценит они не опустит дула автомата.И тени искореженных друзей,взывая к мщенью, восстают из праха.И ангел – в окровавленной слезе —взмахнув крылом, сползает на рубахуи черный штык.А враг придет назад,как подлый тать…И, повернувшись к Богу,обняв холодный труп, сидит солдати мертвым глазом смотрит на дорогу.1 февраля 1994
* * *
Господа офицеры великой Российской Империи,где теперь ваши души,прельщенные духом извне?!За задворки свобод заплатили вы золотом веры,и —без царя в голове —вы его обрекли на земле.Ах, как поздно настигло в родимой чужбинераскаянье…И земли трубный гласвсколыхнул в вас сыновью любовь,когда с русской Голгофыуже раздавались стенанияи, дымясь, заливала Отчизну невинная кровь.Час настал, господа,причащаться крови Государевой,Он грядет в темноте ваших душ,что попрали Закон.А пока вечный зверь раздувает бесовское заревов православной державе.И имя ему – легион…Посему, господа, ныне, присно «отступники» —имя нам:ни Царя, ни России, ни Веры уже за душой.До Суда вам лежать под парижской свободыруинами,прорастая из тьмынашей русской плакун-трын-травой.Ну а правду о вас, что залита вином и помоями,нам испить суждено —до забытого всеми креста.Русь простила давно,над своими рыдая изгоями.О заблудших сынах Богородица молит Христа.Господа, честь имею,блаженное воинство белое.Пусто в Храме.И лишь, проступая на желтой стене,в ровном свете лампадоквстают за Святым на коне —господа офицерыПредвечной Российской Империи.16 августа 1991
На могиле
На ладони высохла земля,проросла в веках блокадным хлебом.И в глазах, сливающихся с небом,встали насмерть русские поля.И покуда жить еще могу,я к ответу мертвых призываю,их землей сырою попрекаю —каждой пядью,отданной врагу.20 марта 1992
* * *
Вдоль по ветру от Лобного места,где от призраков стонет стена,православье отпев в черных мессах,свой престол утвердил сатана.И толпа,что давно уж не ропщет,честь-хвалу воздает наявубесу,чьи окаянные мощине ложатся никак в трын-траву.И сквозь землю грядут по ступенямэти души,объятые тьмой.На свету же их влажные тенипревращаются в смог над Москвой.И в моленьях насущному хлебувсем нам видеть в единственном сне:в блеске молнийпо черному небумчится всадник на белом коне.12 мая 1991
* * *
Я был убит врагами на рассвете.И был сожжен.И был развеян прах,он им осел на треснувших губах.И этот день запомнил долгий ветер.И стал я мертвым ангелом у Бога.Разверзлись все могилы на земле,нащупав души в наступившей мгле.А для живых торилась в ад дорога.И наливалась кровью мертвых раса.В один окоп слились погосты те.Бог был доволен.В вечной мерзлотевставала Русь.Я ждал своего часа.1993
* * *
Где мосты сожжены, и деревни погубленыи где воздух тлетворный бесплоден и слеп,где могучие россы под корень подрублены,там цветет наш корявый,безрадостный хлеб.И где катит тягуче —с последними силамисмерть-старуха свой крест на скрипучей оси,окопалась земля родовыми могиламисреди глада и мора великой Руси.23 марта 1994
В могиле
Божья милость известна заране —всё свое испытать на горбу.Проступает чужое сознаньев запечатанном черном гробу…С мыслью дикой и внешностью трупаот себя не нашел и следа.Лишь козлиную мерзость нащупав,осознал вдруг – попал я куда.Всяка нечисть набилась:в повалегады скользкие тыкались в бок.Непотребные девки стонали,пеной жаб обспускав между ног.В предвкушении пёсьего князя,как гнилушки светясь в темноте,натирались из печени мазьюнекрещеных умерших детей.А сожрав лягушачьего калас порошком из костей мертвецов,пучеглазые ветры пускалив беззащитно-гнилое лицо.И на том затянувшемся бале,закрутив в беспредельный тупик,черти пьяные в душу плевали,на нательный мой крест наступив.Кровью тварей погубленных —милостьпротекла, как заря, поутру.На устах, что в блевоте дубились,зачалось Слово чистое вдруг.Помогите мне встать!Над собоюполучил я свободу уму.Снова день.Но какою ценою —я уже не скажу никому.1991