Он резко повернулся ко мне, и я поняла, что застала его врасплох.
– Не было никакой девушки, – ответил он. – Не представляю, почему у вас создалось такое впечатление.
– С самого начала вы говорили со мной так, словно ожидали именно меня. Конечно, там, в церкви, было темно. И поначалу вы не могли как следует рассмотреть меня. Вы подумали, что я… та, с которой вы планировали встретиться, – Шейна, не так ли?
В это мгновение он поднял руку, указывая на черную птицу, парящую над бурной водой:
– Европейский баклан.
Я чувствовала, что по какой-то причине ему не хотелось говорить о таинственной Шейне. Возможно, из-за того, что она не пришла на свидание. Мне хотелось узнать о нем больше, желание вызвать его на разговор превратилось для меня в своеобразную игру.
Намного позднее я поняла, что он также вел со мной эту игру, как говорится, сидя по другую сторону стола.
Я оставила рюкзак в его машине, и мы вместе направились к развалинам, застывшие контуры которых ясно вырисовывались на фоне начинающего темнеть неба. Серые облака неслись с юго-запада, отбрасывая громадные тени на холмистую местность, которая уходила вниз от замка, оставляя его как бы между небом и морем.
Миссис Халлиси была права, называя этот пейзаж зловещим. Никогда еще я не видела столь заброшенного места. Казалось, сами развалины отбрасывают тень гибели на окружающий пейзаж. Я инстинктивно придвинулась ближе к Шейну, ощутив исходящее от него тепло. Мне было приятно, что он находится рядом.
– Страшное, заброшенное место, правда? – невольно вырвалось у меня. – Должно быть, в дни Шейна Гордого здесь было намного уютнее. Не могу представить, чтобы кто-нибудь в здравом уме проливал кровь над теми развалинами, которые мы видим сейчас. – Я невольно вздрогнула.
– Так вы знаете о Шейне Гордом? – заинтересованно спросил Шейн О'Нил.
– Только то, что рассказала мне словоохотливая хозяйка. Полагаю, вы один из черных О’Нилов, о которых она говорила, иначе не приехали бы сюда. – Я улыбнулась, чувствуя, что проговорилась, пытаясь получить информацию.
– Я потомок Шейна Гордого, – подтвердил он. – Или настолько близкий его родственник, насколько это возможно среди многих ушедших поколений. Но я приехал не по этой причине. Подойдем к замку? – Он снова резко сменил предмет разговора, словно избегая какой-то особой темы.
Мы приблизились к ужасной расселине в земле. Она разверзлась перед нами на добрых двадцать футов в ширину и сотню футов в глубину. Заглянув вниз, я почувствовала легкое головокружение и ухватилась за руку Шейна. Он осторожно повел меня по ветхим мосткам на другую сторону.
Мы входили в развалины, когда упали первые капли дождя. Я подумала о плаще, который настойчиво советовала приобрести миссис Халлиси, и пожалела, что не сделала этого. В разрушенном замке не было крыши над головой.
– Идите сюда. – Шейн подвел меня к сводчатому порталу.
Мы оказались в помещении, когда-то служившем обширным вестибюлем, и укрылись под выступом унылого коричневого камня.
Я подумала, что нахожусь наедине с незнакомым мужчиной взрывного характера, чей предок имел репутацию насильника и грабителя. Бросив взгляд на лицо Шейна О'Нила и почти не сомневаясь, что увижу мрачное плотоядное выражение в его красивых чертах, я обнаружила потрясающий блеск в его обращенных ко мне глазах. Я слегка вздрогнула и поспешно отвернулась.
– Не бойтесь, – мягко сказал он. – Вы не должны бояться меня, Кассандра.
Казалось, он хотел сказать что-то еще. Наше пребывание здесь создавало ощущение близости. Мы стояли в развалинах, почти прижавшись друг к другу, укрываясь от хлынувшего дождя. Я снова почувствовала непреодолимое влечение, которое уже ощутила однажды в доме миссис Халлиси. Именно оно привело меня через весь Ольстер на север, к самой оконечности острова, где много столетий назад жили, любили и умирали О'Нилы.
Его лицо приблизилось к моему, и через мгновение его губы с неожиданной нежностью коснулись моей щеки, а руки осторожно обняли меня. Он обращался со мной так, будто я была ребенком. В его жесте не было ли страсти, ни огня. Громадная волна облегчения захлестнула меня, и я прижалась к нему, чувствуя благодарность за его нежность. Я не была готова к настоящим поцелуям с каким бы то ни было мужчиной. Причиной моего путешествия в Ирландию отчасти было желание забыть о таких поцелуях.
Дождь продолжался недолго. Когда тучи, освободившись от своего тяжелого груза, рассеялись, Шейн повел меня обследовать замок. Я чувствовала, что нравлюсь ему, и размышляла, получу ли снова нежный поцелуй до того, как мы покинем эти уединенные развалины. Я надеялась, что это случится. Так безопасно и приятно было находиться в его объятиях, а мне отчаянно хотелось избавиться от старых воспоминаний…
Шейн рассказал мне о Данлюсе, когда мы проникли в полуразвалившееся здание, прокладывая себе путь среди зазубренных стен, возвышавшихся вокруг.
– Когда-то эта крепость принадлежала Макдоннельсам, – сказал он, – тому самому клану, который убил моего предка.
Он задержался под сводчатым проемом, который вел через один из крепостных валов, сложенных из коричневого камня. Я подумала о том, насколько точно это место соответствует его суровой внешности.
– Шейн Гордый отобрал у них этот замок, – продолжал он, небрежно облокотившись на влажный темный камень.
Достав из нагрудного кармана сигареты, он предложил их мне и, когда я отказалась, взял одну для себя. Его профиль резко вырисовывался на фоне провала в стене, еще выше виднелся квадрат молочного неба. Его прямой нос и твердая линия челюсти, выступавшей над воротником твидового пиджака, придавали лицу высокомерное выражение. У него был гордый вид, и я верила, что он вполне мог быть первым Шейном, обретшим свое новое воплощение. Эта романтическая фантазия целиком захватила меня.
– Вы вполне могли быть Шейном Гордым, – заметила я.
– Конечно. – Он озорно усмехнулся. – А вы – его обаятельной сестрой. Прекрасной… Кассандрой, – закончил он с некоторой заминкой.
Его тон вновь сделался серьезным. Он повернулся ко мне, янтарные глаза пристально изучали мое лицо. Мне показалось, что он чуть было не произнес другое имя, но вовремя остановился.
– А что известно о его жене? – спросила я. – Ведь у Шейна Гордого, изумительного красавца, конечно же имелась дама, кроме единственной сестры?
Мгновенно заметив, что чем-то оскорбила его, я окончательно запуталась.
– Я хочу сказать, что он должен был иметь даму, иначе вас не было бы здесь. По крайней мере, вы не носили бы его имя.
– Не имеет значения, – сухо ответил он и, отвернувшись от меня, углубился в развалины.
Я молча последовала за ним, размышляя, что он за человек. Его настроение непредсказуемо и изменчиво, как ртуть. Он не относился к числу людей, о которых можно быстро составить мнение. Мысль о том, что мне такой возможности не представится, испортила то радостное настроение, которое до сих пор не покидало меня в Данлюсе.
Я услышала шум прибоя далеко внизу, в известковых скалах, когда мы подошли к внешнему валу древней крепости, возвышавшейся на каменном утесе и составлявшей с ним как бы единое целое.
Совершенно неожиданно перед нами возникла еще одна громадная расщелина, готовая поглотить нас. Мы оказались на ее краю прежде, чем поняли, что под ногами у нас страшная бездна.
Слабый крик сорвался с моих губ, и я ухватилась за сильную руку Шейна О'Нила, ощутив, как напряглись его мышцы под моими пальцами. Я посмотрела в его лицо, и ужас пронзил меня при виде выражения, которое появилось на нем. Его руки вцепились в меня, и на короткое мгновение мне показалось, что он намерен с силой швырнуть меня в эту жуткую расщелину. Из глубины доносились ритмично повторяющиеся засасывающие звуки, производимые морем, и я уловила черный блеск воды в бездонной глубине.