— Спасибо, я уже поела.
— Что-нибудь выпьешь? — спросил он. — Вино? Виски? Водка?
Джульет согласилась на небольшую порцию виски с водой. Без тени смущения — Джульет наверняка смутилась бы, окажись она на его месте, — Мюррей закончил приготовление пищи, наложил себе с верхом тарелку риса с овощами и сел за маленький дубовый столик.
— Ну, расскажи, что тебя беспокоит, — попросил он, приправляя блюдо соевым соусом.
Джульет несколько нерешительно описала свой разговор с детективами Скелтоном и Краудер, а потом их беседу с Деннисом и Сузи.
— Ты знаешь, — спросила с некоторой печалью в голосе, — почему расследование этого дела поручили именно Скелтону?
К ее удивлению, лицо Лэндиса вдруг помрачнело. Он отправил порцию риса в рот, медленно прожевал и проглотил.
— Дело просто досталось ему, — ответил он наконец. — Видишь ли, существует очередность расследования убийств. Я получаю для расследования одно, ты — другое, он — третье.
— Но тебе уже так много было известно об Аде. Ты искал ее…
— Да, я доложил об этом начальству, — перебил ее Мюррей. — Но лейтенант Вебер решил, что свежая пара глаз только пойдет на пользу.
На самом деле Лэндис ожесточенно доказывал, что расследование убийства Кэффри следует поручить ему. Но, зная о его дружеских отношениях с Джульет Бодин, Вебер не принял эти доводы во внимание.
— Так кто все-таки, по твоему мнению, убил ее? — спросил Лэндис, с усилием подавляя раздражение.
— Ты знаешь про Майкла Хартбрука, так ведь?
Мюррей знал. Он разговаривал с журналистом во время расследования дела об исчезновении Ады.
— Ну, так вот. Я бы подумала о нем, — ответила Джульет, — хотя ни разу не видела.
— А ты не думаешь, что это был Фитцджон?
— Сначала думала. Но Фитцджон ничего от этого не выигрывает. Зачем ему убийство?
— Зачем, черт меня побери? — Мюррей пожал плечами. — Он там был, он был последним, кто видел ее, и если вообще существует типичный убийца, то это он: заносчивый, эгоистичный тип, легко приходит в ярость. Пока это мой подозреваемый номер один.
Фитцджон ежедневно занимался в гимнастическом зале в подвале своего дома. Такой тип мог затянуть миссис Кэффри во внутренний дворик дома Дено, свернуть ей там шею и сунуть тело в мешок для мусора за считанные секунды. Такие мешки для мусора имелись во всех жилых домах Нью-Йорка от Инвуда до Ред-Хука: объем каждого — пятьдесят пять галлонов, размер — тридцать восемь на шестьдесят дюймов, днище — плоское, прочный. Мешки поставляла промышленная фирма из Нью-Джерси. Их можно было обнаружить в изобилии прямо сейчас в мусорных баках у дома Мюррея.
— Конечно, есть еще твой приятель Деннис, — добавил детектив.
— Ему-то это зачем?
— Опять, зачем? — ответил Мюррей вопросом на вопрос. — Зачем — это не главное, что меня волнует. Но коль скоро ты спрашиваешь, — как насчет того, чтобы прибрать к рукам рукопись?
— Но он не смог бы ее продать.
— В открытую — нет. — Мюррей подхватил очередную порцию риса с овощами своими палочками. — А может быть, он вообще не собирался ее продавать. Джули, насколько хорошо ты его знаешь?
В манере, в которой он задал этот вопрос, было нечто такое, что заставило Джульет быстро поднять глаза от своего виски. Лэндис перестал есть и в упор уставился на нее.
Джульет думала, как ответить. Насколько хорошо люди вообще знают друг друга?
— Достаточно хорошо. Знаю, что он не сумасшедший и не одержим мыслью об убийстве.
— Тебе только кажется, что знаешь.
— Это мой друг. Он пишет стихи, занимается куплей и перепродажей редких книг. Библиофил чистой воды.
Лэндис вернулся к своему рису.
— Томас Джеймс Уайз был библиофилом, — бесстрастно сообщил он. — У него были друзья. Фактически это был наиболее уважаемый букинист своего времени, президент Библиографического общества. Вместе с тем он был еще и превосходным фальсификатором. Марк Гофман торговал редкими книгами, слыл знатоком работ Джозефа Смита. Он фальсифицировал несколько документов, создал настоящие шедевры, относящиеся к мормонам, и продал их церкви. Если так подумать, то ведь он еще был и поэтом: фальсифицировал стихотворение Эмили Дикинсон. Какая жалость, что он к тому же убил пару людей. Ручаюсь головой, что этот человек вместе с тем был еще и чьим-нибудь другом. Возможно, он нацарапал и несколько собственных стихотворений. Моя точка зрения состоит в том, что убийцей может стать кто угодно, были бы подходящие условия, Джули.