Макиавелли: Я ответил на это замечание в своей книге.
Сократ: Да, ты написал «Хотя о Моисее не следовало бы рассуждать, ибо он был простым исполнителем предначертаний Бога».
Макиавелли: Да.
Сократ: Но ученые не говорят, «мы не должны обсуждать этих эмпирических фактов, поскольку они не соответствуют нашей теории».
Макиавелли: Моисей – это отдельная аномалия. Исключения подтверждают правило.
Сократ: Очень глупое высказывание. Исключение опровергает правило. Один черный лебедь опровергает правило, что все лебеди белые.
Макиавелли: Ну пусть это будет отдельной ошибкой. Я же не утверждал, что не совершаю ошибок. Одного человека, Моисея, я не могу объяснить. Остальных могу. Так что моя формула и так очень полезна.
Сократ: Мы только забыли о самом могущественном человеке в истории.
Макиавелли: Кого ты имеешь в виду?
Сократ: Согласен ли ты, что власть – это причина изменений, а высшая власть - та что приводит к изменению наибольшее количество жизней?
Макиавелли: Да, это хорошее определение власти.
Сократ: Тогда скажи мне, был ли кто нибудь, кто изменил больше жизней, чем Иисус Христос?
Макиавелли: Нет.
Сократ: Тогда скажи мне, где жеего оружие?
Макиавелли: Я не претендую на объяснение сверхъестественного.
Сократ: А ты считаешь Дэ или нравственную силу чем-то сверхъестественным?
Макиавелли: Нет.
Сократ: Тогда она должна быть естественной. Но ты и это отрицаешь.
Макиавелли: Это не естественная и не сверхъестественная реальность, потому что это вообще не реальность. Это идея или идеал.
Сократ: Мы позже вернемся к твоему пониманию отношения между реальностью и идеей, когда будем рассматривать твою метафизику. Но сейчас, похоже, ты просто отступаешь, когда факты не вписываются в твою теорию, а не пытаешься использовать теорию для объяснения фактов. Разве так делают ученые? Разве не в этом ты обвинял философов? Кто из нас двоих сейчас открыт для всех фактов?
Макиавелли: Я, так как я допускаю и человеческое зло, и человеческое добро. Ты сильнее игнорируешь человеческое зло в своем идеализме, чем я игнорирую человеческое добро в моем реализме.
Сократ: Но я, по крайней мере, попытался объяснить сложные факты – как может человек быть столь злым – моей теорией о изначально доброй природе человека. Ты же своей теорией о злой природе человека даже не пытаешься объяснить, как человек может быть хорошим. Получается, что я – философ и идеалист, как настоящий ученый пытаюсь сопоставить свою теорию со всеми фактами, а ты – практик и реалист – нет.
Макиавелли: Сократ, я не смог объяснить только двух человек – Моисея и Христа. (Мусульмане еще заставят меня объяснить их пророка Мухаммеда, но я думаю, что смогу объяснить его успех силой оружия). Что означают два необъясненных человека, по сравнению со всеми остальными объясненными? Кроме того, оба были евреями, то есть представителями самого исключительного народа. Иисус уже имел преимущество родиться в народе Моисея, сформированном законами Моисея.
Сократ: Тогда давай посмотрим на один пример из другой культуры, чтобы понять, способна ли твоя теория человека объяснять факты. Скажи мне, пожалуйста, как бы ты объяснил следующее происшествие. Был один буддийский монах, который славился своей мудростью. Величайший воин посетил его, чтобы послушать его мудрость. Но монах ничего не сказал. «Ты лжец», закричал самурай, доставая меч. «Я пошлю тебя в иной мир, отрубив тебе голову, если ты не покажешь мне что-то одно, чего я не знаю, а ты знаешь!» «Я покажу тебе две вещи, - отвечал монах, - я покажу тебе врата Рая и врата Ада». «Теперь я точно знаю, что ты лжец!», сказал воин. «Нет! – ответил монах, - это ты лжец, а также глупейший и безобразнейший человек на земле!» Услышав это воин разгневался и достал свой меч, чтобы срубить монаху голову. Монах поднял палец и сказал: «Видишь, я показал тебе ворота ада!». Пораженный мудростью и устыженный воин вложил свой меч. Монах поднял два пальца и сказал: «А теперь я показал тебе ворота Рая!».
Скажи мне, Никколо, кто победил в этой стычке, вооруженный человек или невооруженный?
Макиавелли: Невооруженный.
Сократ: Какой же силой? Не замечаешь ли ты здесь действие Дэ?
Макиавелли: Может и так в этом случае. Но ни одно государство никогда на управлялось этой силой. Лишь в некоторых людях она сильна, но в большинстве людей – слаба. А в политике государь должен делать ставку на средних людей и на их число. Именно об этом моя книга. Хотя и писал ее для одного человека, будущего правителя, ее рекомендации не о том, как обходиться с отдельными людьми, особенно необычными и святыми, а о том как обходиться с массами народа, с государством. Это книга о политике в конце концов.