— Хорошо. Я принесу все бумаги, но при одном условии.
— Каком?
— Сегодня ты ужинаешь со мной.
— Что?
— Ты слышала, — улыбнулся он.
— Нет.
— Ну тогда я пошел, пока, до новых встреч, — направился Брайан к выходу.
— Ты приглашаешь меня на свидание?
— Да.
— Между нами ничего не может быть.
— Хорошо.
— Хорошо?
— Хорошо.
— Я приду, ты принесешь бумаги, мы все подпишем, оформим, и ты больше не станешь меня доставать, — положила я руку на талию.
— Только тебе придется работать со мной три месяца, не забывай, — подмигнул он.
— Отлично, но держись от меня подальше.
— Господи, Эмили, почему с тобой так сложно?
— Потому что у меня есть мозги.
Брайан засмеялся и, прежде чем открыть дверь, сказал:
— Ты у меня из головы не выходила последние два дня. Я заеду за тобой в семь.
— Нет, я сама приеду.
За свою жизнь я изучила таких мужчин, как Брайан, и точно знала, что все, что ему нужно, он получил. Так что я не утешала себя гипотетическими иллюзиями. Мужчины — дети. Только вот я не буду ему мамой. Я не буду терпеть истерики и объяснять, как справиться с элементарными бытовыми вещами и проблемами. Я уже выросла, и воспитывать кого-то, даже для себя, никогда не будет моей обязанностью. Если он хочет быть со мной, то уже должен быть лучше. Пусть я прошу слишком много, но учить ребенка, даже если ему тридцать, обязанность его матери, а не женщины, с которой он проводит ночь.
— Ох, женщина, тобой вообще возможно управлять?
— Нет.
— Мне нравится твой смех, Эмили.
— Ты его даже не слышал, — ответила я обвиняющим тоном, направляясь к двери.
Брайан открыл дверь, пропуская меня. Шли мы в полной тишине и, когда вышли в холл, он задержал меня за руку.
— Но я знаю, что, когда услышу, он мне понравится, — поцеловал меня в щеку. — В полвосьмого жду тебя в ресторане Cherry, Эмили.
Никогда не думала, что мне понравится звучание моего имени, пока его не сказал Брайан Прайсон. Я забрала руку и вышла из здания. На улице был легкий ветерок, который развевал мои волосы. Открывая дверь своей ауди, я оглянулась и встретилась взглядом с этим мужчиной. Он стоял и не сводил с меня глаз, держа руки в карманах. Я села в машину, завела мотор и тронулась с места, смотря в зеркало заднего вида, пока оно позволяло видеть мне Брайана Прайсона.
«Черный цвет одновременно скромный и надменный. Черный цвет непринужденный и удобный, и вместе с тем таинственный. Но более всего, черный цвет означает: “Я не беспокою вас, и вы не беспокойте меня”». Йоджи Ямамото.
Приехав домой, первым делом пошла в ванную. Мне нужно было расслабиться, потому что рядом с этим человеком я все время была напряжена. Потом села за ноутбук немного поработать. Было уже четыре часа, и я решила открыть книгу, которую пытаюсь написать.
«У каждого свои дела. Хотите жить, как вам нравится, так не мешайте и другим жить, как они хотят. Я всем довольна, я никому не мешаю. Я только не хочу, чтобы в меня швыряли грязью люди, которые сами сидят по уши в грязи». Эмиль Золя.
Раньше у меня было вдохновение, и я могла творить, просто сидя за чашкой кофе. Сейчас же я просто перегорела и, посмотрев на последнюю написанную строчку в документе, захлопнула ноутбук и пошла собираться на ужин с Брайаном.
Мой телефон зазвонил, и я увидела на экране имя своего друга.
— Привет, Джаспер, — улыбнулась я.
— Привет, красавица, — слышала я улыбку в его голосе. — Чем занята?
— Своим внешним видом.
— Мне нравится. И вот однажды женщина приходит в твою жизнь и становится твоей жизнью. И ты понимаешь, что это навсегда.
— Мне нравится, — засмеялась я, смотря на свое отражение в зеркале. — Ты хочешь поговорить?
— Я — романтическая натура, Эмили, но иногда представители женского пола бывают просто отвратительны. Они плачут в зале суда.
— И поэтому ты не берешь на работу женщин?
— Себе в помощники? Да, именно поэтому.
— Ты отвратительный.
— Да, но когда-нибудь какая-то красотка сдастся и полюбит меня. Такого эмоционального и, возможно, слегка недоразвитого, но чертовски помешанного на ее уровне интеллекта, улыбке и груди.
Я улыбалась, вспоминая момент, когда Эбби познакомила меня со своим братом. Он тоже стал мне братом, хоть и был далеко. Нью-Йорк не был его городом. Джаспер Кэмбел был романтиком с большим сердцем и потрясающим чувством юмора, все время повторяя, что этот мегаполис загубит его душу, как сделал это с нами.