И он был прав. Я хочу только ее. Хочу, чтобы утром она видела следы на своем теле и смущалась, вспоминая ночь. Хочу, чтобы она каждую секунду думала обо мне и нуждалась, как и я нуждаюсь в ней. Чтобы Эмили была моим кислородом, моим наркотиком, и ничто не свете не могло заставить ее уйти от меня или даже подумать об этом.
Телефон зазвонил, и я включил громкую связь.
— Брайан, — услышал я голос Донны, переводя взгляд на друга. — Ты занят?
— Смотря для чего.
— Я хочу перевести Эмили домой.
— Нет, Донна, — прервал я ее. — Категорически нет.
— После стольких операций больница ей не поможет. Я поговорила с врачами, сиделка будет с ней. Тебе нужен дом, Брайан, и ты не будешь в нем, пока там не будет Эмили.
— В этом и смысл, Донна, черт возьми.
— Не смей, — тихо сказал Адам. — Не повышай на нее голос.
— Брайан, — вздохнула девушка. — Если ты не дашь свое согласие, и ее не перевезут к тебе, то свое согласие даст Хелена, и тогда Эмили будет у меня.
— Значит я должен благодарить тебя? А что если она проснется, а я не буду знать, что делать?
— Брайан, после этих адских недель тебе нужен дом. Тебе нужно, чтобы рядом с тобой был кто-то. А сейчас на тебя не смотрят даже кошки.
Адам улыбнулся и покачал головой, предупреждая, что не стоит повышать голос на эту женщину, как и язвить в ответ.
— Донна, никто не заинтересован в ее безопасности больше, чем я.
Я завершил разговор и развязал галстук, бросая его на стол. Семья — самая большая заноза в заднице, хоть Эмили и не согласилась бы с этим. Я перезвонил в один из филиалов в Брюсселе, а когда завершил звонок, уставился на своего друга.
— Как ты ее терпишь?
— Ну, она веселая, — улыбнулся Адам. — И, может быть, она права?
— Ты идиот?
— Поехали.
— Куда?
— На тренировку, где я надеру тебе зад, и ты успокоишься.
Так и случилось. После мы приняли душ, и я заехал на полчаса в больницу к жене. Эмили была для меня в приоритете. Я установил камеру у нее в палате и следил за каждым вдохом. Затем отправился в офис и не сводил глаз с экрана телефона, наблюдая, как Макс расчесывает волосы своей сестры. Он был так на нее похож, разве что все время улыбался, имея похабное чувство юмора. Я открыл сайт, где была информация о моей жене, ее фотографии и краткая биография. Там до сих пор был статус «не замужем», но я знал, что она только моя. Я медленно дошел до того состояния, когда входил в палату со множеством наших друзей, чувствуя запах тела Эмили и различая его от сотни других. Сейчас я четко осознал, что предпочту увидеть ее мертвой, чем с другим мужчиной. Француаза Саган сказала: «Возможно, любовь иной раз можно определить как желание делиться всем только с одним человеком». И я делился с этой женщиной всем, но не был готов делиться ею.
Передавая документы месяц назад Кристоферу, я забирал личные вещи моей жены из ее кабинета. Я нашел информацию на всех, включая меня, мою мать, сестру, Адама и даже соседей. Сначала не мог понять зачем, но потом успокоился. Чего я ожидал? Я знал, на ком женюсь. Эмили была независимой, самодостаточной и порой жесткой. Требовательной, со своими принципами и правилами. Она бросала мне вызов и никогда не отступала от своих решений. Также я знал каждый дюйм тела моей жены. Я мог делать с ней такие вещи, от который она сходила с ума, позволяя в этот момент иметь власть в своих руках.
Вскоре, я связался с ФБР, и мне позволили увидеться с «виновником торжества».
— Предупреждаю, — увидел я Адама, когда вошел в тюрьму. — Я буду тут и буду наблюдать за тобой.
— Отлично, — хмыкнул я. — Друг не доверяет.
— Нет, Брайан, — направились мы по коридору в комнату встреч. — Не доверяю в этом, ты слишком зол, а она человек, — открыл он дверь. — Входи.
Тиффани сидела в ожидании, и я видел раскаяние в ее глазах. Или просто хотел видеть. Дышать становилось труднее, и я изо всех сил пытался заставить лёгкие продолжать функционировать. Я сделал попытку улыбнуться, делая вид, что всё хорошо. Что она не единственная, кто еще дышит.
— Ну здравствуй, — сел я напротив. — Пришло время нам с тобой немного поговорить.
— Зачем ты пришел, Брайан?
— Тиффани Джейсон — девушка, которой доверяла Эмили. Она сделала из тебя ту, кем ты стала, а ты ее предала. Зачем? Ты бы получила на следующий день место партнера. Я хочу тебя понять.
— А не хотел до того, как убил всех?