— Собачий закон, всегда охраняют дворняги, замечала?
—Я не хотела, — прошептала она, когда слезы полились с ее глаз. — Они сказали: или Эмили, или моя мать. Я не могла поступить по-другому. Я, как и вы, просто защищала семью.
— А теперь ты тут, а Эмили в коме, ты знала?
— Нет, — подняла она глаза. — Скажи ей, что мне жаль. Скажи, что все слова, которые я говорила ей, правда. Скажи, что я люблю ее.
— Разлюби. Я хотел просто знать причину, чтобы, когда Эмили проснулась, я мог ответить на ее вопросы, — откинулся я на стуле. — Ты ведь знаешь, она будет задавать их. Она всегда задает. И если бы в нужный момент ты обратилась ко мне или моей жене, мы помогли бы тебе и всем твоим близким. Эмили всегда защищает свое, а я защищаю ее. Я надеюсь, что, когда она проснется, у нее не будет желания больше общаться с такими людьми, как ты. Людьми, которые вызывают лишь отвращение. Она не будет ничего доказывать и в чем-то обвинять тебя, такая уж она женщина. Но ей и не нужно. Большое сердце — то, что я люблю в ней, но я совсем не такой. Она будет ценить тех немногих, которые ценят любовь и ее отношение к ним. Ты потеряла ее уважение, и что бы ты не сказала или не сделала в будущем, она больше никогда не будет относиться к тебе как прежде. Не знаю, как моя жена, а я никогда не смогу забыть. И я сделаю все, чтобы ты отсюда больше не вышла.
Девушка плакала, а все, о чем я мог думать, что Эмили ошиблась в ней. Она считала Тиффани достойной заменой себя, но попала на очередную ложь, и я не смог ее защитить. Раньше я думал, что никогда не смогу жениться. Но теперь понял, что брак с Эмили — лучшее, что со мной произошло. Семья — это лучшее. Одна женщина каждый день — это то лучшее, что есть во мне.
Я направился к двери и, когда я вышел, Адам молча последовал со мной к выходу.
— Пришел сюда, чтобы снова меня чем-то напоить и посадить на поводок? — расстегнул я пиджак.
— Рано или поздно вся боль проходит, друг. Со временем ты станешь спать спокойно, и я надеюсь, что у тебя получится сделать то, к чему ты стремишься.
— Обойдусь как-нибудь без твоих советов.
— Сказал тот, кто оставляет за собой горы трупов. Что сейчас не так, Брайан?
— Ты уже второй мне это говоришь. И, кстати, не люблю врагов, которые разговаривают.
Затем я вышел из здания, садясь в машину. В моей голове теперь все время была одна из фраз Эмили, которую она написала в своей книге. Я, кажется, стал лучше понимать ее, лучше понимать ее потребности. И после прочтения знал, что никогда не сделаю комплимент другой женщине. Это будет для нее оскорбление, пусть она не подаст вида. Эта женщина ворвалась в мою жизнь. Перевернула все верх дном и осталась. Но даже если бы она ушла со временем, это все равно было бы лучше, чем не встретить ее совсем.
Я завел мотор машины и направился в бар. Выложил на стойку бумажник и сделал заказ, когда ко мне подошла девушка-бармен. Затем написал Адаму о том, где я, и открыл книгу Эмили на своем телефоне, продолжая узнавать ее. До этого я был уверен, что знаю эту женщину, и когда-нибудь настанет момент, когда страсть уступит место уважению. Но каждый раз она открывалась мне с другой стороны, и будучи без сознания, все равно доказывала сколько слоев женственности и силы в одно и то же время в ней спрятано.
«Я всегда была увлечена ими. Хотя нет, я всегда их любила. Я горжусь своей машиной, она ведь для меня такая особенная. Мой Mustang принадлежит мне, и я всеми силами ухаживаю за ним, получая от этого наслаждение».
— Что ты делаешь тут? — услышал я голос Адама.
— Это надежда.
— «Надежда» — слово для наркозависимых.
— Кажется, я был в розовых очках.
— Нет, ты слеп на оба глаза, — сел он рядом.
— Что будете пить? — подошла девушка.
— Как тебя зовут? — спросил друг.
— Ева, — улыбнулась она.
— Я буду вашим Адамом.
— Это ведь шутка?
— Конечно, — усмехался Адам. — Что за дурацкое имя? Скотч со льдом, кстати. Где обручальное кольцо?
— Откуда ты узнал?
— Моя работа все знать, и не спрашивай, как меня зовут. Поехали?
— Я заканчиваю в восемь.
— Я буду, милая.
Затем девушка ушла, а я все еще сотрясался от смеха.
— Ты только что предложил ей секс?
— Ну да, а что, не было заметно?
— Извини меня, друг, — сказал я тихо. — Я был резок и все время говорил что-то не правильное, а ты все еще хочешь меня видеть.
— Может быть сейчас я буду слишком сентиментальным, но я люблю тебя, Брайан. Ты моя семья, а я всегда защищаю ее, и ничего уж с этим не поделаешь.