— Я пойду подготовлю все к похоронам, — сказал Адам, похлопав Брайана по плечу.
И ушел. В этот момент я начала уважать этого человека. Я записала его в число тех, кому бы доверилась. Тех людей, которые после тяжелого рабочего дня берут собственный вертолет и летят к другу, чтобы молча похлопать по плечу.
— Скажи, что ты будешь рядом, — прошептал Брайан.
— Я всегда буду с тобой, — ответила я, забирая волосы с его лица.
Мы несколько минут смотрели друг другу в глаза, а затем я поцеловала его. Брайан прижал меня к себе, и я окунула руки в его волосы. Многие говорят, что лечиться сексом плохо. Я же считаю, что именно он помогает нам больше ни о чем не думать. Брайан поднял меня на руки, сильно держа за талию, а я прикусила его губу до боли. Я слышала, как начался дождь. Брайан направился со мной в спальню. Этот дом соответствовал его положению. Он был огромен, чересчур ухожен и слишком богат. Но все же отчаянным. Дом не был счастлив, как и его владелец. Мы молча легли в кровать, и я была готова делать все, что ему понадобится. Но он выключил свет и обнял меня, сильно прижимая к себе. Я утопала в нем, не зная в то же время, как помочь.
— Будь ближе, — сказал он.
— Поговори со мной, — прошептала я. — Что нужно сделать?
— Будь рядом, и этого достаточно.
— Где вы познакомились с Адамом?
— Вместе работали в ФБР, — ответил он. — Только между нами есть разница. Адам был готов пожертвовать человеком ради спасения многих. Он не жалел о совершенных поступках, понимая, что в этом нет смысла.
— А ты?
— А я жалею, хоть тоже понимаю, что в этом нет смысла.
— Какая она? Твоя сестра?
— Лидия, она красивая, — слышала я улыбку в его голосе. — Ей пятнадцать. У нее рыжие волосы и большие зеленые глаза. В ее взгляде много ненависти и презрения, порой, наверное, сколько и не снилось взрослому человеку, но она такая только на первый взгляд. Колючая снаружи и нежная внутри.
— Ты ведь ее не знаешь.
— Я знаю ее по письмам мамы, фотографиям, которые она присылала. Иногда я отдаленно смотрел на нее на некоторых праздниках. Мама знала об этом, но, чтобы не травмировать ее, я держался вдали.
— Почему? — потекли слезы из моих глаз.
— Я мог сесть в тюрьму. Меня не было с ней рядом. Я не знал с каким уродом она жила эти годы, и что он с ней сделал. Кроме того, я бы никогда не остался. Я ненавижу этот город. Он уродует всех, кто сюда приезжает.
После этих слов я сплела наши пальцы и больше не спрашивала ничего. Я не стала тревожить его мысли и напускать еще больше холода. Ведь когда наступает утро, почти все забывают о горе. Через несколько часов я проснулась одна в постели. На столе лежал черный брючный костюм и туфли не небольшом каблуке. Прежде чем надеть все это, я отправилась в душ, чтобы прочистить собственные мысли. Чтобы взять себя в руки и быть сильнее. Быть той, в которой он нуждается сейчас.
Я сделала высокий хвост на голове, накрасила ресницы и как только вышла из комнаты, услышала женский голос:
— Все ужасно. Я ненавижу цветы и кремовый цвет. Он приехал сюда и такой весь хороший, все делает, бегает, еще и притащил с собой двоих. Если он заберет меня отсюда, это будет ад, я знаю.
Я прошла мимо открытой комнаты, откуда был звук, и направилась в кухню. Брайан и Адам сидели с бокалами виски, и я молча достала еще один, выпивая его залпом.
— Все готово? — посмотрела я на Адама.
Тот качнул головой, а Брайан молча смотрел в одну точку. Я села рядом и взяла его за руку. Дальше все шло, как в тумане. Речи, слезы и потерянные глаза мужчины, который был самым сильным человеком, которого я знала. В конце дня Брайан и Лидия стояли на мосту, чтобы развеять прах. Мы с Адамом вышли из машины, находясь позади.
— Я всегда буду любить тебя, мама. — сказала Лидия, проливая горькие слезы.
Она взяла в ладонь небольшое количество праха и бросила в воду.
Затем Брайан посмотрел на урну, которую держал в руке, и поднял глаза к небу.
— У меня много жизни в запасе, мама. Я знаю, что ты смотришь на меня. Ты ушла и оставила эту землю пустой. Я получил шанс жить снова, получил благодаря тебе. Но сегодня я сдался.
— Что ты вообще тут делаешь? — закричала девочка. — Какого хрена ты говоришь о моей матери, если ее даже не видел?!