Заместитель командира линейно-эксплуатационного взвода связи временно исполнял обязанности начальника СС и всем вышеописанным хозяйством владел вполне официально. Звали заместителя Юрий и родом он был из Питера. Как и Макс. Общих знакомых по гражданке они, вспоминая прошлое за трёхлитровой банкой вина, не выявили, зато были одного призыва, а это, как известно, объединяет получше старых знакомств. Линейно-эксплуатационный взвод связи был слишком тёплым местом, чтобы в нём надолго задерживались офицеры. Субтропический климат Крыма плюс обилие свободного времени заставляли свежеиспечённого командира взвода забыть о служебных делах и быстренько прививали любовь к вольной жизни. С первой же получки офицер покупал подержанный мотоцикл, на котором укатывал в Судак после утреннего построения. Через месяц семейных скандалов следовал развод и вскоре образумившийся начальник СС увольнялся из рядов Вооружённых Сил, чтобы заняться коммерцией в крупном городе. Поэтому должность начсвязи и сигнализации постоянно оставалась вакантной. Все обязанности давно тянул на себе Юра, проводивший на гражданку трёх командиров. Впрочем, он от этого сильно не страдал. Четырнадцать человек личного состава, а также находящиеся в его ведении мастерская, аккумуляторная и бункер на технической территории вкупе с почтово-складским комплексом делали жизнь Юры вольготной настолько, насколько это вообще возможно на срочной службе в армии. Ссылка на постоянную и чрезмерную занятость позволяла располагать массой свободного времени, что окончательно сформировало у Юры рассудительно-философский взгляд на мир и ровное спокойное отношение ко всему происходящему. Лычки старшего сержанта он получил на тринадцатый месяц службы, в отпуск домой уже съездил и теперь тихо-мирно ждал дембеля, проводя дни в чтении газет и журналов.
В настоящий момент он занимался одновременно тремя вещами: слушал "Гражданскую оборону", читал "Науку и религию" и вкушал красную икру из литровой банки, зачёрпывая её большой мельхиоровой вилкой.
- Хочешь икры? - спросил Юра у Макса. - Знаешь, я тут заметил, что Кастанеда навевает на меня депрессию. Читаю тут, - он ткнул пальцем в раскрытый журнал, - окончание "Путешествия в Иклстан". Крыша едет напрочь…
- В Икстлан, - поправил Макс, принимая вилку и банку с икрой.
- Ну, может быть, - Юра пожал плечами.
В этом году Соединение выписывало двенадцать наименований журналов и ещё столько же газет, так что чтива Юре хватало.
- А булки у тебя нет? - спросил Макс: долго есть солёную икру, ничем не закусывая, он не мог.
- Не-а, - мотнул головой Юра. - Как-то не собрался никого за ней послать. Да ну её в пень, у меня икра и так хорошо идёт. Правда, надоела уже.
- Откуда взял-то столько?
- Молодому из автороты прислали. Я сказал, что тухлая, - по долгу службы Юра контролировал выдачу посылок на предмет испорченных продуктов и незаконных вложений. Для конфиската имелась фальшивая мусорная корзина, которую почтальон регулярно выстилал чистой бумагой.
Тут Егор Летов запел "Русское поле экспериментов" и на тринадцать с половиной минут всяческий обмен мнениями между земляками прекратился. Когда композиция закончилась, Юра потянулся и вздохнул.
- М-да… "Вечность пахнет нефтью", - процитировал он слова Летова. - Как это верно. Впервые это заметил Бодлер, вдохнувший критическую дозу эфира…
Макс понял, что момент настал и пора переходить к делу.
- Слушай, - сказал он, - Бескудников, по-моему, совсем оборзел.
- Возможно, - не стал спорить Юра.
Зарвавшегося старшину, конечно, следовало бы проучить, вот только методы, к которым обычно в таких случаях прибегал Юра, не отличались изяществом. В своё время его изобретательности хватило только на то, чтобы подложить перед разводом в кобуру ротного замполита кусочек кала. Как потом матерился гнусный старлей, ковыряя шомполом в туалете штаба свой несчастный ПМ!
Однако Макс знал, что если идея покажется Юре действительно хорошей, он её поддержит и поучаствует в затее. Так и получилось. Стоило Максу изложить свой план, как Юра заметно оживился.
- Давай, - просто сказал он.
- А Колян здесь? - сразу же спросил Макс.
Коляном именовался гражданский связист, убивавший время на расположенной за стенкой АТС. Коля был простецким парнем, некогда отслужившим в Соединении, но после армии женившимся и осевшим тут же, в административно-жилом городке. Максу доводилось с ним пару раз выпивать, и он имел возможность убедиться, что Колян свой человек. Поэтому Макс и решил взять его в дело.
- Вроде не уходил, - Юра привык определять по звуку шагов, кто из гражданских коллег-связистов находится на рабочем месте.
- Вина бы купить, - сказал Макс, - а у меня деньги кончились. Такое дело с Коляном надо под кир обговаривать.
- Что да, то да, - согласился Юра и тяжело вздохнул, принимая на себя мучительное бремя активного действия.
Он снял телефонную трубку и набрал номер роты, находящейся двумя этажами выше.
- Алё! Дневальный? Из ЛЭВСа есть кто-нибудь? Позови… Странно, - повернулся он к Максу, - вроде бы всех в мастерскую отправил, так ведь нет, не живётся спокойно людям… Гальчин! - рявкнул он в трубку после естественной паузы. - Хрена ты в роте делаешь?.. Я где сказал быть? Приключений на свою задницу ищешь, Шварценеггер засушенный?! Старшина в роте?.. Нет?.. Ну ладно, гусина позорный, по такому случаю будешь строго наказан. Спускайся сюда…
Гусями, государственными уставными солдатами, в Соединении назывались служащие первого полугодия. Это было также самым расхожим оскорблением. Лёха Гальчин, родом из подмосковной деревеньки, оттрубил год и считал, что уже имеет право израсходовать нерастраченные на почтарской работе силы в спортивном уголке.
- Лэвсникам в роте делать нечего, - внушал Юра через пять минут взъерошенному и мокрому почтальону. - Забыл, что у нас всегда дел невпроворот? Если я сказал сидеть в мастерской, то и сидите. Паскуда если увидит, что ты в спортуголке качаешься, решит, что у тебя много свободного времени. Тебе в наряд по кухне захотелось?
Гальчин понуро внимал.
- Как дети, блин! - подытожил замкомвзвода с печалью, бережно оглаживая пачку журналов. - В общем, так, Гальчин, за своё нежелание понимать элементарные вещи ты будешь наказан работой, - озвучил приговор Юра, остро ненавидевший любой физический труд. - Отнеси в караул канистру, пусть ночью бензина наберут. Потом зайди к этому… бутлегеру косорылому и попроси вина как обычно. Скажи, что утром бензин принесём. Короче, договорись.
- Он может не дать, - заканючил Гальчин.
- Да куда он денется, - Юра и сам не был уверен в успехе предприятия, но рассчитывал, что поставщик вина вряд ли откажет постоянному клиенту.
Домашнее вино, изготовляемое большой татарской семьёй, превосходно шло в обмен на бензин, который добывался лэвсниками на складе горюче-смазочных материалов. Огромные цистерны, стоящие под открытым небом, имели многослойные стенки и охлаждались под палящим южным солнцем путём испарения бензина, стекавшего затем во внешние полости. Каждая цистерна имела небольшой краник для слива конденсата, а разводящий, вместе с которым на караульной машине приезжали доблестные воины-связисты, всегда был готов за пару сигарет закрыть глаза на маленькое хищение, тем более, что потери конденсата были предусмотрены хитрыми техническими инструкциями.
Несмотря на опасения почтальона, через полчаса в комнате замкомвзвода уже вовсю пьянствовали. Семейный Колян принёс бутерброды, и дорвавшийся до булки Макс сумел по-настоящему насладиться красной икрой. По ходу дела излагая Коляну свой план по воспитанию Паскуды.
- Можно попробовать, - прикинул Колян, когда сходу врубившийся в тему Юра досконально разжевал ему что к чему.