Мальчик поглядел на грузовик, возле которого уже вообще замерла всякая работа.
- Самое большее - две машины. А вернее всего - полторы.
- Пусть даже две, - сказала сестра. - Значит, за десять дней вывезут двадцать грузовых машин щебня, а десять дней - это две недели. Двадцать грузовиков - мелочи! В этой громадине...
- В этой громадине и двести грузовиков вывезешь - никакого следа не останется.
- Вот я и говорю. А письмо написано в прошлом году.
- А! Ты думаешь, за это время тут ничего не изменилось?
- Вот именно! И значит, сокровища лежат там, где и лежали.
- Где же?
- А вот это нам с тобой предстоит выяснить. Смотри внимательно и думай, думай!
На гигантском дне карьера, почти на самой его середине, торчал большой барак, построенный из пустотелых блоков, рядом с ним - маленький сарайчик. За бараком возвышалась какая-то транспортно-погрузочная установка, явно в нерабочем состоянии, возле которой и стоял уже упомянутый грузовик. А вокруг возвышались отвесные, недоступные стены карьера.
- Тут нечего думать! - решительно сказал мальчик. - Тут надо просто искать. Прийти еще раз и все осмотреть.
- Правильно, - согласилась сестра. - Только сделаем это после того, как побываем на суку в Махдии...
Сук в Махдии оказался просто потрясающим базаром. Чего только там не было! На расстеленных на голой земле тряпках высились горы овощей и фруктов, знакомых и совершенно неизвестных. Внимание пани Кристины привлекли многочисленные экзотические приправы и пряности, которыми издавна славился Восток, и она осторожно подносила к носу подозрительно выглядевшие куски коры, стручки и веточки, пытаясь определить, что это такое. Знания французского языка тут явно не хватало с обеих сторон. Пана Романа заинтересовала единственная на весь базар покрышка для автомашины, одиноко лежавшая рядом с горой ядовито фиолетового лука, но покрышка по размерам явно не подходила к его "фиату". Лотки, ларьки и палатки были завалены всевозможными текстильными изделиями и украшениями, ослепительно сиявшими на солнце.
Местная экзотика была представлена бесконечным разнообразием изделий из меди: искусно гравированных местными народными умельцами блюд, мисок, подносов, кубков, столиков и чего-то еще, непонятного европейцу, а также кипами ковриков, циновок, украшений из зерен и ракушек. Горами возвышалось свежесостриженное овечье руно, но нигде не было видно пряжи, которую настроилась закупить пани Кристина.
- Интересно, что же мне, самой эту шерсть стирать, чесать, прясть? раздраженно вопрошала она мужа. - Так у меня и прялки нет!
- Шерсть появится ближе к осени, - успокоил ее пан Роман. - Может, даже в конце августа, еще успеешь купить пряжу. Наберись терпения.
У Яночки с Павликом были свои задачи. Рынок они изучали методично и последовательно. Поняв с самого начала, что следует разделиться, они поделили рынок на части и приступили к делу. А дело было очень серьезным, ведь именно на суку в Махдии надо было обнаружить что-то чрезвычайно важное, от чего зависел успех поисков сокровищ. Вот дети и прочесывали торговые ряды, внимательно приглядываясь ко всему необычному. Один раз они встретились у живых кур, второй - в ряду, где торговали канатами и веревками, а третий - у ларька со всевозможными украшениями.
- Ну и как? - спросила Яночка.
- Ничего интересного, - ответил брат. - Видел, как продавали козу. Думал, они дерутся, а оказывается - просто торговались. А что у тебя?
- А я видела, как продавали перец-горошек лопатами. Честное слово, на громадные весы его насыпали лопатами!
- А ты уверена, что это перец?
- Уверена, я попробовала одно зернышко, размером с булавочную головку. Не проглотила, только немножко раскусила и выплюнула. До сих пор во рту жжет.
- И еще я видел, как двое арабов о чем-то шептались в сторонке, я попытался подслушать, но ничего не понял. Эх, жаль, арабского мы не изучили! А они как-то так таинственно шептались, а до этого один незаметно подал другому знак, а потом куда-то вместе пошли.
Яночка проявила большой интерес к этому сообщению.
- Один из них - такой молодой, в красной рубахе и зеленой безрукавке? живо спросила она. - И вроде бы кривой на один глаз.
- Точно! - удивился Павлик. - Он тебе тоже встретился?
- Да, Хабр обратил на него внимание, вот я и рассмотрела, когда он встретился. А потом вошел в такую палатку, ну, вроде как будку из тряпок, и вскоре туда же зашел второй араб, потолще и очень черный.
- Как раз такой подавал этому кривому таинственные знаки. И что ты думаешь?
- Пока ничего, но на всякий случай не мешает к ним поближе приглядеться. Может, та вещь, которую нам надо отыскать здесь на суку, как раз такие вот тайные сношения?
- Давай приглядимся.
Яночка привела брата к одной из торговых палаток совершенно невообразимой конструкции, сооруженной из свисающих до земли циновок, впрочем, стоящей в ряду точно таких же палаток. Дети не стали приближаться к подозрительной палатке, остановились неподалеку у тележки, нагруженной плетенными изделиями из тростника, делая вид, что рассматривают их. И тут, откинув полу палатки, из нее выскочил молодой араб с худым лицом. Веко одного глаза у него было оттянуто вниз. Не оглядываясь он кинулся в гущу народа и скрылся из глаз.
- Эх, жаль не успели мы подготовить Хабра! - огорчился Павлик. - Он выследил бы его.
- Мы еще не знаем, нужно ли нам это, - возразила сестра.
Тут из той же палатки вынырнул второй подозрительный субъект. Он был намного старше, толще и вообще массивнее первого. Этот не торопился, постоял у входа, равнодушным взглядом обвел базарную толпу и не спеша пошел в другую сторону. В третий раз отдернулось полотнище у входа, и на пороге своей торговой точки возник представительный араб в бурнусе и тюрбане, спокойно обозревая потенциальных покупателей.
Павлик вдруг пнул камешек, который откатился к клетке с курами, побежал за ним и снова пнул, да так неловко, что камень откатился прямо под ноги хозяина палатки. Павлик кинулся за ним, вежливо извинился перед торговцем, отбил камень из-под его ног и, гоня его перед собой, помчался куда-то в направлении медного ряда.