Яночка какое-то время еще неторопливо рассматривала товары на тележке, потом медленно направилась дальше по ряду между лавчонками. Встретились брат с сестрой на другом конце сука.
- Я так и не понял, чем он торгует, - доложил Павлик. - Вроде бы конская упряжь. И еще радиоприемники и магнитофоны. А может, радиоприемник у него не продажный, он сам его слушает. Вот какие-то изделия из кожи явно продажные.
- А людей внутри ты не заметил?
- Заметил одного человека. И похоже, есть продолжение.
- Какое продолжение?
- Да у этой будки есть и заднее помещение, так мне показалось. Точно не знаю, немного удалось разглядеть, хотя я и гонял камень, как паралитик.
- Не мешало бы в этом убедиться, - сказала Яночка. - Только как? Все эти палатки стоят впритык друг к дружке, а сзади забор. Вот если через забор заглянуть. Это не так просто, а я не уверена, что имеет смысл.
- Имеет! - не сомневался Павлик. - Сама же видела, как они вели себя. Ясно, дело нечисто...
Мальчик не докончил фразы. Разговаривая, дети шли по узкому проходу между лавчонками и в одной из них вдруг увидели нечто такое, что прямо вросли в землю.
Лавчонка была битком набита самым разнообразным товаром: всевозможной посудой - кастрюлями, тарелками, стаканами и кружками, новыми и уже пооблупившимися и выщербленными; термосами, графинами и кувшинчиками; нитками, поясами, лентами, бусами и браслетами; кусками мыла, бутылочками с краской для волос, притираниями и румянами. И среди всего этого безобразия спокойно стояла средних размеров старая медная лампа. И было в этой лампе что-то такое, что сразу привлекло внимание детей.
Лампа была одна, все остальное - в громадных количествах. Лампа сразу и прочно привлекала к себе внимание, от нее просто невозможно было оторваться. Круглая массивная подставка, покрытая изящным орнаментом, на тонком стебле хрустальный резервуар для оливкового масла с четырьмя фитилями, прикрытыми ажурной крышечкой, с одной стороны которой крепился медный щиток отражателя.
Дети буквально приросли к месту, увидев это чудо. Как они догадались, что видят перед собой лампу - непонятно, но они как-то сразу поняли: вот эта чудесная вещь - арабская керосиновая, то бишь масляная лампа - безусловно, очень старинная. И оба одновременно почувствовали легкий укол в сердце - вот оно, то, что искали на этом арабском базаре в Махдии!
- Только это! - прошептал Павлик. - Волшебная лампа Алладина.
- Ни в какое волшебство я не верю! - одернула увлекающегося брата его более рациональная сестра. - Но ты прав, это действительно необычно, и это надо во что бы то ни стало заполучить!
- Хабр! - позвала девочка верного друга, который неотступно сопровождал их, стараясь особенно не увлекаться множеством незнакомых запахов. - Хабрик, беги к папе и приведи его сюда!
Почувствовав в голосе своей хозяйки сильное волнение, Хабр со всех ног кинулся исполнять приказание.
Пани Кристина с увлечением копалась в клубках разноцветных хлопчатобумажных нитей, как вдруг ее невежливо оторвали от этого занятия. Встав на задние лапы, Хабр подтолкнул ее под руку и принялся неспокойно крутиться у ног пана Романа, порываясь куда-то нетерпеливо бежать и оглядываясь, чтобы убедиться, следуют ли за ним.
- Собака зовет нас куда-то, - встревоженно сказал пан Роман. - Не случилось ли чего с детьми?
Моментально забыв о пряже, пани Кристина кинулась следом за мужем и собакой. Поскольку Хабр явно торопился, папа с мамой бегом бежали за ним, то и дело натыкаясь на людей и даже не извиняясь. К счастью, бежать было недалеко. Буквально через несколько метров они увидели своих детей, живых и невредимых. И такая тяжесть свалилась с сердца, что родители даже не рассердились.
- Папуля, купи нам это! - попросила Яночка, не дав отцу и слова произнести. - Мы ничего другого не будем просить, только это, одно-единственное!
Пан Роман посмотрел туда, куда был направлен палец дочки, и сразу понял, чего ей хочется. Лампа так разительно отличалась от всех остальных товаров в ларьке, что ошибки быть не могло.
Если отец и колебался, то не больше секунды. Лампа и ему очень понравилась.
- Хорошо, спрошу, сколько она стоит. А вы перестаньте на нее глазеть и отойдите подальше.
- С места не сдвинусь, пока не купишь нам лампу! - решительно заявил сын. Отец рассердился.
- Ну как вы не понимаете? Если торговец поймет, что вам так хочется купить эту лампу, он заломит за нее бешеные деньги! Тут надо торговаться, а вы осложняете мою задачу.
- Какие бешеные деньги? - удивилась пани Кристина. - Ведь это дешевка, массовое производство, сразу видно. И зачем вам вообще эта лампа?
- Не зачем. Просто сувенир. А торговаться мы и сами можем.
Отогнав детей от ларька, пан Роман не торопясь подошел к нему и равнодушно оглядел товары, потом нехотя поинтересовался по-французски, кивнув на лампу:
- Сколько она стоит?
- Тысяча динаров, - так же нехотя ответил хитрый продавец, который прекрасно знал, в чем дело, наблюдая всю сцену с самого начала. - Спятил! по-польски вскричал отец, не ожидая такого ответа.
- И в самом деле! - негодовала пани Кристина. - Не золотая же это лампа?
- Просто он понял, что детям очень хочется ее купить. Я же предупреждал не смотреть на нее! Теперь сами убедились, что получилось.
Оторвав взгляд от лампы, Яночка взглянула на продавца большими голубыми глазами и холодно произнесла:
- Пятьдесят динаров.
Продавец даже не соизволил ответить.
- Тогда давайте уйдем отсюда, сделаем вид, что отказываемся от покупки, предложила пани Кристина.
Дети не пошевелились. У Яночки мелькнула мысль схватить драгоценную лампу и сбежать с ней, пусть потом отец расплачивается. Пани Кристина принялась разглядывать хну и прочие экзотические красители для волос. Пан Роман раздумывал, как по-умному подступиться к упрямому торговцу.
И тут в дело вмешался Павлик. Он вытащил из кармана свой заветный перочинный нож, который в свое время выменял у одного из приятелей на коллекцию старинных открыток, обнаруженных ими с Яночкой на чердаке их дома. Нож был необыкновенный: восемь лезвий, ножнички и штопор, запрятанные в блистающей рукоятке из искусственного перламутра.
Небрежно подбросив вверх ножик, мальчик ловко поймал его и медленно принялся извлекать наружу блистающие на солнце стальные лезвия. Уже на третьем купец перестал притворяться, что смотрит вдаль, и уставился на ножик. На шестом не сумел скрыть овладевшего им желания дотронуться до чудесной вещицы. Штопор окончательно добил торговца. Он протянул руку.