Пилкингтон Роджер
Сокровища старого Яна
Глава первая
ТАЙНА КНИГИ
Как только «Нырок» прошел верхние шлюзовые ворота, Майкл опустился на колени в носовой части катера и стал аккуратно укладывать швартовы в плоский спиральный коврик. Мальчик с головой погрузился в это занятие и, только закончив работу, поднялся и посмотрел вперед.
Его внимание сразу же привлекли призрачные очертания белого судна, показавшегося за рядами деревьев, несколько правее курса катера. Майкл обернулся и окликнул брата, стоявшего у штурвала.
— Питер! — крикнул он громко, чтобы голос его донесся до рулевой рубки. — Пароход! — И он ткнул пальцем в горизонт.
Питер успокоительно помахал рукой:
— Все в порядке. Мы успеем выйти из канала раньше, чем пароход подойдет к нему.
Но все же он из предосторожности немного увеличил скорость катера. Канал был узок, а дно около берегов очищалось не особенно тщательно. Пароходы же иногда упорно держались середины канала и прижимали другие суда к берегам, где они, ныряя в возникшем прибое с волны на волну, бились килем о дно.
Закончив свои дела на носу катера, Майкл побежал на корму и спустился вниз, но вскоре снова появился на палубе, уселся неподалеку от кормы, раскрыл принесенную с собой книгу и, поглядывая на рисунки, принялся изучать приемы сращивания веревок. Майкл распустил конец веревки и попытался сплести из отдельных прядей петлю. На рисунках все выглядело просто, но пряди, как нарочно, распускались в самый неподходящий момент.
Зной летнего дня подействовал на Питера, и он зевнул. В рулевой рубке было жарко, и он совсем уже было решил присоединиться к девочкам, лежавшим на палубе. Они, собственно, не спали, а нежились на солнце. Он мог бы передать управление Майклу, который, несмотря на свои двенадцать лет, был не хуже многих шкиперов на реке, но тут же подумал, что скоро все равно придется пришвартоваться на ночь. Взглянув на карту, Питер убедился, что до Абингдона оставалось совсем немного. За деревьями, справа по борту, уже можно было различить высокий шпиль.
"Нырок" вышел наконец из длинного прямого канала и поплыл дальше по реке.
Сестра Питера Джилл и ее подруга Керол слышали, как Майкл крикнул о приближении парохода, но они так уютно лежали; что даже приподняться им было лень. И только когда пароход, глухо ворча старой машиной и шипя паром, уже скользил мимо катера, они приоткрыли глаза и посмотрели на него с полным безразличием; точно с такой же невозмутимостью следили с берега коровы за движением "Нырка".
Керол тут же снова закрыла глаза. Возбуждение первых дней каникул улеглось, и ее клонило ко сну. Она чувствовала себя более счастливой, чем когда бы то ни было раньше. Каникулы не всегда радовали ее, и в конце семестра она ожидала их наступления с каким-то двойственным чувством. Конечно, не нужно будет ходить в школу. Но, с другой стороны, ей нравилось заниматься, и она очень любила общество подруг. Другим девочкам каникулы приносили радость возвращения домой, сулили всякие увлекательные забавы в семейном кругу, но у Керол все получалось иначе.
Родители девочки жили в Новой Зеландии, слишком далеко, чтобы побывать у них хотя бы с коротким визитом во время летних каникул. Еще целых четыре года, пока ей не исполнится восемнадцать лет, Керол придется довольствоваться приглашениями друзей ее родителей проводить отдых у них в Англии. Да, они были добры, пытались сделать все, чтобы она чувствовала себя как дома. Но все же иногда у них бывало ужасно скучно. Свои пасхальные каникулы, например, Керол провела в семье, которая жила в районе Сент Джонс Вуд в Лондоне, в квартире на седьмом этаже. Сада у них не было, снизу непрерывно доносились приглушенный шум уличного движения и скрежет автобусных тормозов. Весь день Керол проводила в обществе восьмилетнего мальчика, которого она терпеть не могла. Ежедневно ей приходилось гулять с ним по одному и тому же маршруту: один круг вдоль берега озера в Риджент-парке. Среди шумных улиц и приглаженных скверов Лондона Керол иногда отчаянно тосковала по дому и всеми силами рвалась в чудесную, дикую страну — на свою родину.
В этом году ее впервые пригласила на каникулы близкая школьная подруга — Джилл Бренксом. Родители Керол не были знакомы с семьей Бренксомов. Джилл пригласила ее, и Керол необычайно обрадовалась возможности провести хотя бы три каникулярные недели в обществе приятельницы. Керол готова была примириться и с лондонской квартирой, лишь бы им двоим быть вместе, но, когда Джилл сказала, что в городе они только переночуют, а затем предпримут поездку на катере, Керол даже разволновалась.
— На нашем «Нырке» всегда бывает очень интересно, — сказала Джилл. — Куда бы мы ни поехали, с нами то и дело происходят разные приключения. Тебе понравится.
Единственным судном, на котором до сих пор плавала Керол, был огромный пароход водоизмещением в двадцать девять тысяч тонн. Керол объехала на нем полмира, чтобы добраться до своей школы в Англии. «Нырок» не был, конечно, таким судном, но он принадлежал семье Бренксом. Они держали его на Темзе около Хенли и во время весенних и летних каникул путешествовали на нем по реке.
— На первый взгляд в этом мало привлекательного, — говорила Джилл, — но, честное слово, на самом деле очень интересно!
Но Керол и не нужно было уговаривать. По сравнению с тем, как она обычно проводила каникулы, предстоящая поездка казалась ей каким-то волшебным сном.
Они вот уже второй день находились в пути, и Керол наслаждалась путешествием. Все были на палубе, за исключением матери Джилл, — она составляла в каюте список продуктов, которые нужно было купить в ближайшем селении, где имеются лавки. Отец Джилл сидел позади девочек и покуривал трубку. Вначале Керол побаивалась его, и вовсе не потому, что это был крупный мужчина с густыми усами, а потому, что в ее представлении главный инспектор Скотленд-Ярда обязательно должен отличаться какой-то особой свирепостью. Но вскоре она убедилась в своей ошибке, и отец Джилл очень понравился ей.
— Какой красивый плес, — сказал он, прерывая размышления Керол.
Она приподнялась и посмотрела вокруг себя.
Река, по которой они плыли, извивалась среди лугов, покрытых золотом лютиков. Впереди группа маленьких парусных шлюпок устроила гонки вокруг буя, видневшегося на середине реки.
— Очень красиво! — воскликнула Керол. — Вот уж не думала, что можно так чудесно путешествовать на катере и что «Нырок» — такое замечательное судно!
— Я рад, что тебе «Нырок» понравился, — сказал мистер Бренксом. Если эта поездка доставляет тебе удовольствие, значит, все прекрасно.
Питер уменьшил ход «Нырка» и поочередно пропускал вперед шлюпки, оставляя им достаточно места, чтобы развернуться вокруг буя.
— Вот и Абингдон! — воскликнул Питер. — Может быть, нам где-нибудь здесь причалить, папа, для закупки продуктов?
— Пожалуйста, где угодно. — Мистер Бренксом вынул изо рта трубку. Но лучше всего, пожалуй, около моста.
Джилл поднялась и вместе с Керол приготовилась соскочить на берег со швартовами. Слева от них, почти на самом берегу, стояла церковь, увенчанная высоким шпилем. Мимо церкви пробегала пешеходная тропинка. Она пересекла маленький, заросший травой дворик, окруженный группой небольших коттеджей с крытыми аркадами на старых дубовых столбах.
— Какое своеобразное место, — заметила Керол. — Интересно, кто здесь живет?
— О, я почти забыл! — воскликнул отец Джилл. — Да, это то самое место. Я как-то побывал здесь по одному делу. Очень загадочное дело… Оно так и не было расследовано до конца.
— А что это было, папа? — спросила Джилл. — Убийство или что-нибудь другое? Мистер Бренксом засмеялся:
— Нет, это было совсем не такое обычное дело, как убийство. Это было нечто вроде охоты за сокровищем.
— Это ж очень интересно, папа. Расскажи, пожалуйста!
— Приготовить швартовы! — громко скомандовал Питер в эту минуту. Я причалю катер вот здесь.