Мастиф тихонько зарычал, но не двинулся с места. Наймира бросила на него короткий взгляд, пёсолев затих, на удивление, решив не поднимать шум.
Наймира наконец сменила положение так, чтобы видеть, что происходит за ширмой.
Айма стояла на коленях между двумя мужчинами. В отличии от них она была ещё в основном одета.
Ворон уже избавился от рубашки и остался в одних штанах, из-под которых выпирал основательно затвердевший бугор. С того места, где находилась Наймира, было видно в основном его спину – очень мускулистую и загорелую. На крепком плече виднелось несколько шрамов.
Захарель тоже был без рубашки. Он был не таким широким, как вожак, но для эльфа у него была весна рельефная мускулатура. У него кожа была бледной, и её тут и там покрывали татуировки, в некоторых из них Наймира узнала магические символы древнеэстерского наречия, и затаила дыхание, внезапно вспомнив все моменты, когда он выказывал презрение к ней и к её магии. По всему выходило, что Захарэль был родом из Эстера. Из империи, где он мог быть только рабом!
Наймира не успела осмыслить это открытие, потому что руки обхватили Айму сзади и сжали её грудь сквозь ткань сорочки.
Щёки Наймиры запылали. Айма издала очень громкий стон и прогнулась, подставляясь под его пальцы.
– Ведьме нравится быть в моей власти, – прошипел Захарель в ухо колдуньи, но достаточно громко, что Наймира могла слышать каждое слово. Её собственная кожа запылала при мысли о том, как эти тонкие длинные властные пальцы могли бы сжимать её тело.
«О чём ты думаешь?!» – тут же попрекнула она себя.
Захарель, тем временем, не дождавшись ответа, грубым движение стянул с плеч ворот рубашки Аймы, так что теперь её грудь оказалась выставлена напоказ, и наклонившись к изгибу её шеи, сильно укусил.
– Как я люблю смотреть на тебя в его руках, – прошептал Ворон, присоединяя свои руки к рукам эльфа и принимаясь поглаживать и массировать обнажённую грудь колдуньи, тщательно обходя вниманием соски и похоже наслаждаясь тем, как она вертится в руках эльфа, пытаясь выпросить эту маленькую ласку.
Наконец, похоже, игра ему надоела.
Он грубо сбросил руки эльфа с тела наложницы, и одним рывком развернул её спиной к себе.
Бесстыдно задрал её длинную нижнюю рубашку и с размаха смачно шлёпнул по обнажившийся заднице.
Айма заскулила и завертела бёдрами, явно желая ещё одного прикосновения.
Большая, сухая ладонь Ворона сжала её полушарие, чтобы затем отвесить ещё один шлепок.
Айма вскрикнула, но Ворон, не давая ей передохнуть, прошёлся пальцами по ложбинке и, наклонившись к её плечу негромко прорычал:
– Какие дырочки ты хочешь предложить нам в этот раз?
Айма захныкала, и рука Захарэля тут же сгребла её волосы, заставляя приподнять голову. Его штаны уже были приспущены, и напряжённый длинный член бесстыдно торчал наружу, когда Захарель надавил на затылок колдуньи, заставляя надеться ртом на свою плоть.
– Какая разница, – тоже наклоняясь к ней, прорычал он. – Она будет подставляться нам с любой стороны, ведь так?
Наймире вдруг стало ужасно стыдно за то, что она видит, её щёки горели огнём. Быстро-быстро перебирая локтями она принялась отползать обратно под одеяло, искренне надеясь, что собака не выдаст её любопытства.
Наймира зарылась лицом в меха и захныкала. Казалось, они занимались этим часами. Она была почти рада, что её руки связаны, поскольку это устраняло любое искушение прикоснуться к себе, но не настолько рада, чтобы не подумать, что это какая-то новая форма пыток. По крайней мере, утешила она себя, ей предстояло иметь с этим дело всего одну ночь.
Потому что завтра…
Нет, это мысль вообще не помогла.
Утром Ворон развязал ей руки, чтобы Наймира позавтракала с Аймой, но Наймира просто не могла заставить себя смотреть целительнице в глаза.
Как только мужчины ушли, Айма помогла ей сесть поближе к выходу из шатра, в место посветлей, где из-за открытого полога дул лёгкий ветерок, а сама вышла наружу, чтобы достать из мешков еду и приготовить завтрак. Там были свежий хлеб – большой каравай, абсолютно не похожий на те изящные хрустящие булочки, которые Наймира привыкла получать на завтрак в отцовском доме и на постоялых дворах. Ещё Айма достала из ямки в земле глиняный кувшин, в котором оказалось конское молоко. И добавила ко всему этому зелёный лук. Второе и третье издавало такой яркий запах, что Наймира никогда не стала бы пить и есть это, если бы у неё был выбор.
Она постаралась не смотреть ни на Айму, ни на её готовку, но в итоге перевела взгляд в сторону и уткнулась им в поджарую, полуголую фигуру Рамироса.