Хромоногий первый перешёл по мостику и стал поджидать Медведя у того самого места, где Павлик и Сашок засели в кустарнике.
— Я больше никого щадить не буду! — прошипел Хромоногий. — Довольно я, как суслик, рылся в камнях. Теперь я направлюсь прямо к первоисточнику всех наших бед, понятно! Следуй за мною!
— Дай мне раньше придушить того гада, что светил на нас из лесу! — зарычал Медведь, обращаясь в ту сторону, откуда была выпущена ракета. Глаза его сверкали неукротимым бешенством.
— Оставь, — прошипел Хромоногий. — Иди за мной!
Они прошли так близко от мальчиков, что их обдало крепким запахом сивухи. Сашок чуть было не раскашлялся.
Впавший в бессильное многословие, Хромоногий продолжал:
— Мы нанесем удар прямо по врагу. Я крепко наступлю на горло этой старой кляче кузнецу, пусть он издохнет. Я его заставлю сказать всё до конца. Больше я ждать не намерен. Они всё больше направляют свои поиски в сторону Чёртовых Берлог, а я давно знаю, что где-то там… они и найдут его, да, найдут…
— Ты что там говоришь? — спросил, догоняя его, Медведь.
— Говорю… Поднимусь на Чёрную скалу и, понимаешь. Он должен всё открыть, не то… Надоел мне этот выживший из ума старик… А ты смотри своё… Твое дело другое!
Оба так быстро удалились, что уже трудно было разобрать их слова.
Павлик и Сашок поднялись, чтобы идти вслед за ними, но в этот момент вся местность осветилась прожектором. Его яркий луч семимильными шагами перебежал из долины на далёкие горные вершины, потом застыл на месте и… замигал. Кто-то передавал световые сигналы по азбуке Морзе.
Павлик и Сашок остановились и стали вполголоса читать передачу. Они по складам прочли следующее:
«Оба вместе точка следите за их действиями».
Свет погас и стоявшая над сонным лесом тишина стала как будто ещё глубже.
— Странное дело! Что тут происходит? — прошептал Сашок.
— В этом-то мы и должны разобраться! — решительно ответил Павлик. — Чтобы разгадать тайну, нам этих двух нельзя никак упускать из виду. Они нам послужат прекрасными проводниками. Вот что мы теперь должны делать, во что бы то ни стало.
— Не находишь ли ты, что нам следовало бы связаться с нашими руководителями. Теперь как нам быть? Но, может быть, у нас всё ещё есть возможность сообщить в лагерь о происходящем?
— Нет, теперь для этого времени нет. Мы должны идти вслед за этими двумя. Мы не должны их упускать.
Павлик пошёл вдоль по течению речки, а Сашок покорно последовал за ним. Орешник закрывал их густой тенью, а шум воды заглушал их шаги.
Когда они вышли на поляну, с которой Белобрысик наблюдал за приземлением Летающего шара, он предложил Павлику оставить на этом месте хотя бы небольшое сообщение для товарищей. Лагерная молодёжь каждое утро приходила сюда умываться.
— Ну вот, молодец! Ты понял, что теперь у нас другого пути нет, — засмеялся Павлик и похлопал своего друга по плечу. — Нагнись, чтобы твоя спина послужила мне письменным столом. И в будущем не говори заранее «никогда». Ты сам видишь, что тут происходит.
На спине Белобрысика Павлик написал несколько строк на вырванном из записной книжки листке. Не видя, каким образом прицепить эту записку, он вынул из кармана ножик и его остриём пригвоздил листик к стволу дерева.
Ветер подхватил неприкреплённую нижнюю часть листка, и в ночной тишине она затрепыхалась, как пойманная птичка.
Эх, придется и мне свой трофей пожертвовать! — вздохнул Белобрысик и приколол нижнюю часть листка своим перочинным ножиком с костяной ручкой в виде сапога. Этот «трофей» он нашёл в заброшенной змеиной норе в окрестностях родного города и считал его своим талисманом. Поэтому, расставаясь с ним, он тяжело вздохнул.
Видя, что Белобрысик с твёрдостью принес первую жертву для осуществления их планов, Павлик прижал друга к груди, улыбнулся ему и крепко ударил его кулаком по плечу. Последнее значило у ребят больше, чем поцелуй. Белобрысик прослезился от умиления.
Луна с любопытством выглянула из-за туч и остановила свой взгляд на листке. Кривыми буквами на нём было написано: «Напали на важные следы. Мы их не упустим и добьёмся крупных результатов. Если завтра не вернёмся, ищите нас в направлении к Орлиному Гнезду. Иначе мы поступить не могли.
Павлик и Сашок»
4
Неожиданный союзник
Небо только ещё начало розоветь, когда Белобрысик напал на совсем свежие следы в росистой траве.
Ночь пропала даром. Они долго шли следом за Хромоногим и Медведем, но всё же потеряли их из виду. Они заметили, как те направились к грудам скал; пришлось отстать, дать им отойти подальше, однако, из-за скал те не вышли. Как сквозь землю провалились…
Новые следы привели к низким зарослям можжевельника. Справа и слева от них трава была беспорядочно вырвана. Кто-то выдёргивал её в большой спешке.
— Может быть, это какой-то тайный знак? — шёпотом заметил Сашок, ступая по мокрой от росы траве. — Может быть, они нас заметили?
Вдруг, неожиданно, кто-то впереди залился диким смехом. В кустах зашепелявил старческий женский голос. Ветки кустов зашевелились, оттуда появилась покрытая шалью сгорбленная фигура. За собою она волочила мешок.
Мальчики замерли в недоумении. Неизвестная старуха присела на корточки, провела рукой по цветам и снова засмеялась безумным смехом. Затем она протянула руки вперёд и, оставаясь в том же положении, зашептала монотонным гортанным голосом:
Последние слова захлебнулись в диком заразительном смехе. Затем она резко повернулась, увидела обоих мальчиков, вскочила на ноги и испуганно смолкла. Губы её что-то быстро, быстро шептали. Она снова опустилась на землю и стала плевать, бормотать проклятья, размахивать руками. На фоне алеющего предрассветного неба эта старая взлохмаченная женщина с соломинками и стебельками травы в волосах казалась привидением. Мальчики попятились от неё, и это по-видимому придало ей смелости. Она обошла кусты и с широко раскрытыми глазами остановилась перед ними. Её душил смех. Она подняла костлявую руку и, указывая на них пальцем, сделала ещё один шаг. Они не тронулись с места. Тогда каркающим, как у вороны, голосом она закричала им в лицо:
— Петухи давно уже пропели. Злые духи уже не бродят в лесу. Одни только сборщицы трав топчут росную землю. Вот! — Она неожиданно ткнула им в лицо пучок полевых цветов, — Что, пахнут, а? Хе-хе-хе-хе! Здесь всякие травы: против хвори, против смерти, приворотные… Тот, кто разбирается в травах, во многом разбирается…
Все так же стоя перед ними, она топнула ногой, тряхнула головой и, поджав губы, прошипела:
— Он не умрёт! Они молчали.
— Вы откуда? — внезапно изменившимся, совсем обыкновенным голосом спросила она.
Павлик и Сашок переглянулись.
— Мы туристы, — ответил Павлик.
Старуха как-то виновато сжалась, опустила глаза, переложила мешок из одной руки в другую.
— Как знать? Как знать? — пробормотала она. — Я ничего не знаю. Только он один, мой дедушка Радан, всё знает.
— Кто это Радан? — спросил Павлик. Старуха не ответила. Она нагнулась к цветам и как в полузабытье зашептала:
— Нет, звёзды так не светят. Это души людей… Это люди… люди …
Затем она быстро выпрямилась, осмотрелась и уставилась в небо.
Восток пламенел и казалось, что за тёмными очертаниями горных вершин зияют ворота преисподней, в которой клокочет расплавленное золото. Каждое мгновение рождало новую сказку; каждый оттенок, каждый луч света создавали новую феерию, новое волшебство.