Ничего не говоря, Марк продолжал идти. За ним еле поспевал Евгений. Между ними повисла тишина, густая и тяжёлая, словно сам воздух пропитался молчанием. Никаких слов, никаких вопросов, никаких ответов. Просто два силуэта, уходящие вдаль, под пасмурное небо.
И вот, уже вдали, виднеется старый дом, где Марк сейчас живет и где спрятал барсетку с аудиокассетами. До него остаётся совсем немного. Марк остановился и спросил:
- Точно не будешь слушать?
- Нет, Марк. Вечером зайду, если получится. Не обижайся.
- Все норм. А зонт?
- Оставь пока у себя. Потом заберу.
Евгений ушел, а Марк остался. Он снял зонт и стал медленно подниматься наверх по старой лестнице. Он гладил капсулу, в которой сейчас прятался зонт.
Его изобрели в этом году, он был только у тех, кто находился у власти, как родители Евгения. Зонт Zont был не просто зонтиком. Это был символ инноваций, свидетельство человеческой изобретательности. Это было напоминанием о том, что даже перед лицом ярости природы мы могли найти способы защитить себя, сделать жизнь немного проще, немного суше. И это было постоянным источником развлечения - наблюдать за удивленными лицами людей, которые видели, как я иду под дождем, совершенно невозмутимый, мой Зонт служил безмолвным щитом от бури.
***
В ожидании встречи с незнакомцем Марк поднялся на крышу. Оставалось еще много времени, и он успеет послушать записи.
Установив магнитофон на бетонную поверхность, Марк проверил зарядку батареи и удовлетворенно кивнул. Затем он достал сумку с аудиокассетами и принялся готовиться к прослушиванию.
Марк перебрал кассеты, размышляя, какую бы ему выбрать первой. Они все выглядели совершенно одинаковыми.
Сделав наконец выбор, Марк вставил кассету в магнитофон. И услышал музыку. От неожиданности он смотрел на магнитофон не мигая. Музыка лилась, наполняя тишину крыши. Марк, несколько раз перемотал и удостоверился, что вся кассета заполнена музыкой.
Следующая кассета также содержала музыкальные произведения. Все одиннадцать аудиокассет с песнями. Такого Марк не ожидал, он надеялся, что услышит разговоры, которые прояснят ту запись, что прослушал дома. Но, увы.
Тогда Марк, слушая последнюю кассету, отдался музыке. Он закрыл глаза, откинулся на бетон и позволил мелодиям унести его в другое измерение. Звуки гитар и ударных сливались воедино, создавая завораживающую симфонию. Голос солиста взмывал вверх и опускался вниз, пересказывая истории о любви, потере и надежде. Музыка проникала в сознание Марка, пробуждая в нем новые эмоции. Он полностью погрузился в мир музыки, отгородившись от окружающей действительности. Он был безмятежен и спокоен, словно окутанный невидимой завесой.
Когда последние звуки музыки затихли, Марк медленно открыл глаза, окидывая взглядом изменившийся мир вокруг. Солнце, словно огромный огненный шар, клонилось к закату, отбрасывая длинные, призрачные тени на крышу, на которой он сидел. Он встал, в его теле чувствовалась приятная усталость, отражение того глубокого музыкального путешествия, которое только что состоялось.
Встреча с незнакомцем все еще маячила на горизонте, однако теперь к ней примешивалось и нечто иное. Музыка укрепила его, зажгла в нем искру вдохновения, наделив его силой и уверенностью. Спустившись с крыши, Марк ощущал предвкушение предстоящего события.
Он сознательно подавлял в себе горечь в отношении отца и жалость к матери. Они больше не имели значения. В этот момент он должен быть сосредоточенным, спокойным и здравомыслящим. Мечта о сокровищах теперь полностью завладела его сознанием.
[1] Обман (сленг.)
[2] Легко (сленг.)
Глава 6 Школа экстрасенсорики и телепатии
Наутро Марк отправился к назначенному месту. Когда он подошел к гостинице, он увидел незнакомца, который ждал его на ступенях.
- Доброе утро, - сказал незнакомец. - Ты готов?
Марк кивнул: «Я готов».
- Тогда идем. Вернее, едем.
Незнакомец рукой показал на понтрок, стоящий у тротуара.
Они ехали молча. Марк вжался в кожаное сиденье, его сердце колотилось в такт реву двигателя. Он никогда не уезжал из города, никогда не видел мир, простиравшийся за его пределами. Город был его клеткой, серым и мрачным, полным шума. Но теперь он летел к свободе, в автомобиле, который мчался по дороге в никуда.