Марк упал на пол, Нимрас навис над ним, готовясь нанести смертельный удар. Но внезапно призрак замер, его фигура задрожала. Марк увидел, как из книги исходит яркий свет, окутывая призрака.
Призрак закричал от боли и отчаяния. Его фигура начала растворяться, пока не исчезла совсем. Свет погас, и в библиотеке снова воцарилась тишина.
Эрик и Стас подбежали к Марку. Он лежал на полу, в крови, но живой. Они помогли ему подняться, и вместе они покинули библиотеку. Андрей и Кирилл понуро плелись позади, трясясь от страха и неизвестности. Им так никто и не объяснил, что случилось в библиотеке. Они увидели раненого Марка, рассеченное лицо Стаса.
На следующее утро Эрик и Стас вернулись в библиотеку, чтобы найти только беспорядок и разбитые книги. Характерные отметины – три глубокие багровые царапины - на щеке Стаса были ярким напоминанием о событиях той ночи.
Книга исчезла, и с ней - секрет Нимраса. Книга исчезла, как и сам дух.
- Он ушел, - прошептал Стас, взгляд его был пустым, словно он смотрел сквозь реальность.
Эрик кивнул, чувствуя странное опустошение. Словно нечто важное исчезло из его жизни.
- Да, он ушел, - согласился Эрик, но в его голосе звучала не радость, а печаль. - Но мы победили его. А сейчас идем к Марку.
Марк лежал на кровати в школьном лазарете, перевязанный бок болел, но он улыбался.
- Это была самая невероятная ночь в моей жизни, - шептал он, закрывая глаза. - Я знал, что это будет сложно. Но мы победили.
Юноши скрыли от учителей правду о том, что Марк получил ранения от призрака, говоря, что он поранился о стекло, которое разбилось от сильного ветра. Никто, кроме них, не должен узнать правду.
***
В библиотеке школы, где тишина обычно царила только в нерабочее время, теперь царило зловещее безмолвие. Наступил ноябрь, начались каникулы. Школа опустела. Многие уехали домой. Но Марк остался. Дома его никто не ждал.
В почти пустой школе он часто прогуливался по коридорам, вспоминал ночь в библиотеке, чувствовал присутствие невидимого духа. В тишине ему слышались шепот и стоны, мелькали тени у края зрения. Но он не боялся. Он знал, что он победил. Он знал, что он не один. У него были Эрик и Стас, которые также пережили это ужасное приключение.
В один из дней, в комнату для отдыха и игр, где сидело несколько учеников, которые остались на каникулах в школе, вошел директор школы. Роман Крейц был высоким и подтянутым мужчиной средних лет. Он был одет как всегда в строгий костюм, чисто выбрит и приятно пах. Директор школы экстрасенсорики и телепатии был далек от сверхсил, как учителя школы. Он предпочитал спокойную и размеренную жизнь. Умел налаживать контакты с детьми. Когда он входил в помещение, все ученики сразу же затихали, их шутки и разговоры стихали, как по щелчку выключателя.
- Добрый день, ребята. Как ваши каникулы? - произнес директор, слегка улыбаясь.
- Хорошо, Роман Иванович, - ответил хор детских голосов.
- Марк Пузанов, - позвал директор.
Марк поднялся со своего места и посмотрел на директора вопросительно. Сердце его забилось чаще, предчувствуя что-то необычное.
- К тебе приехали родители, - произнес директор.
Недоверие мелькнуло в глазах Марка. Его родители ни разу не навещали его в школе. Они, возможно, даже не знали, что он здесь. Это был розыгрыш или...?
- Иди, иди, - сказал директор добродушно. - Тебя ждут.
Шагая по коридорам школы, Марк разрывался между радостью и сомнением. В глубине души он надеялся, что это правда, что его родители приехали. Но здравый смысл подсказывал, что это маловероятно. Ни мать, ни отец не навестили его ни разу, они и не знали, наверное, что он в школе экстрасенсорики и телепатии. Хотя отцу, наверняка пришло «извещение» о месте нахождения их сына. Возможно, они были рады тому, что избавились от него, и для секты его не существовало.
Они даже день рождения пропустили. В общем Марк никогда не получал от родителей даже простого «С днем рождения». А вот в школе ему устроили настоящий праздник. Марк на всю жизнь его запомнил. Учителя и ученики удивили его тортом, воздушными шариками и проникновенной песней «Каравай», спетой фальшиво, но с неподдельной любовью. Воспоминание согрело его сердце, резко контрастируя с гложущей пустотой, которая следовала за ним повсюду.