- Треш[2]! – невольно воскликнул Марк.
В барсетке лежали аудиокассеты в пластиковых футлярах. Он видел такие штуки у владельца кафе. Знал, как они называются, но выглядели немного иначе. В кафе стоял старый магнитофон, как называл его владелец. Некоторые посетители пожилого возраста вставляли аудиокассеты в магнитофон и из динамиков доносились песни, которых Марк никогда раньше не слышал.
Марк вывалил содержимое барсетки себе под ноги, поднялось облачко пыли и тут же осело. Марк принялся их перебирать, рассматривая со всех сторон. Футляры не были подписаны.
«Может на них секретная информация?» – подумал Марк.
Он взял одну кассету, положил ее в шоппер, остальные сунул обратно, а барсетку спрятал в трубе. Спускаясь вниз, он всю дорогу прислушивался, не пришел ли кто в дом, пока он был на крыше, но все тихо, так же, как когда он пришел. Марк вышел из дома.
Неожиданно из-за угла дома послышался хруст педалей велосипеда. Заскрипели тормоза. Марк напрягся. Неужели тот мужик за ним проследил и все видел? Да нет, зачем бы? А вдруг?
Он стоял у разбитого подъезда ноги не слушались, поэтому ему оставалось только стоять ждать того, кто вот-вот появится. Сердце стучало, словно отбойный молоток, отдаваясь в ушах и болезненно отдавалось в желудке. Руки начали мелко дрожать.
[1] универсальная электронная карта (УЭК)
[2] Капец, ужас (сленг.)
Глава 2. Старая аудиокассета
Медленно, по стеночке, Марк начал продвигаться в ту сторону, откуда шли звуки. Ему было страшно, неужели мужик, что встретился сегодня в воротах Светланы Петровны, его выследил. Но Марк продолжал двигаться, затаив дыхание. Им двигало не простое любопытство, желание узнать, кто там за углом, но подтвердить свою догадку, а лучше опровергнуть ее.
Не успел он достичь угла дома, как показалось колесо велосипеда. Марк остановился, буквально впечатавшись спиной в кирпичную стену. Следом за колесом появился руль, а затем и его владелец. Это был молодой парень со светлыми волосами, подстриженный под ежик и одетый в длинные шорты и футболку. Их лица оказались на расстоянии всего нескольких сантиметров друг от друга.
- А-а-а-а-а! – закричал парень и, невольно отшатнувшись, остановился, глядя на Марка широко открытыми глазами.
- А-а-а-а-а! – вторил ему Марк.
Но в ту же секунду их крики сменились взрывом громкого, почти истерического смеха. Они наклонились друг к другу, согнувшись от приступа веселья.
- Привет, Евген, - сквозь истерический смех произнес Марк.
- Здорово, Марк, - ответил Евгений, быстро отойдя от испуга. - Вообще-то, знаешь ли, это совсем не смешно. Так пугать людей.
Евгений подвез велосипед вперед и прислонил к стене. Сам присел к нему и начал оглядывать. Немного успокоившись, Марк присел рядом.
- Видел бы ты себя, - улыбаясь сказал Марк и спросил. - Ты чего здесь?
- Велик, почему-то, скрипит, - ответил Евгений. – Осмотреть надо. А дома нельзя, отец недоволен будет, что сломал.
- Помочь?
- Давай. Может вдвоем чего и получится.
- А потом отвезешь к «Николя»?
- Без проблем. Сам туда хотел двигать.
Мальчишки провозились возле велосипеда около часа, но починить так и не смогли.
- Капец, - удрученно сказал Евгений, вставая. – Придется все-таки к отцу идти. Попадет мне, а что делать. Ну поехали, поиграем немного и сдаваться пойду. Все равно отец только вечером придет.
Когда знакомые мальчишки говорили о своих отцах, Марк завидовал им. Пусть бы его отец пил, ругался, как у многих, но разговаривал с ним. Никогда отец не говорил по душам с Марком. Все дни, что они проводили дома вместе, лишь несколько слов в его адрес звучало. И то типа «принеси», «подай». Секта все больше поглощала отца, он не замечал сына, словно того и не было совсем. Марка это удручало, бесило временами настолько, что он сжимал кулаки, а слезы так и норовили вырваться наружу. Сдерживаясь изо всех сил, Марк не показывал отцу свою слабость, чтобы не навлекать на себя его недовольство. Когда отец бывал зол, дом погружался в полное молчание. Отец бросал недовольные взгляды на жену и сына, а это было невыносимее всего. Марк иногда думал, что лучше бы побил, но не молчал.
Бывали правда редкие дни, когда отец все же обращал внимание на сына.
- Ты вырос, а толку от тебя никакого, - говорил отец. - Хоть бы денег приносил, а то дома поесть нечего. Шляешься везде, прибрался бы лучше. Кто в гости придет, неприлично встречать.