Телевизионные сюжеты, журналистские расследования, следствие. Много шума. А для работы группы поиска требовалась абсолютная тишина. Ни слова. Ни взгляда. Ни намека, что они вообще существуют. Поэтому Виктор нервничал.
Наконец дверь открылась, и вышел вор.
Месье Жан поплыл по улице, вихляя бедрами, что, по мнению Виктора, выглядело чересчур вызывающе.
Виктор долго делал вид, что старательно складывает трепыхающуюся на ветру газету, и наконец дождался.
Под красными буквами «Корсар» появились двое громил в черных кожаных куртках: один пялился по сторонам, изображая праздное гулянье, а второй – шагал целеустремленно, ни на секунду не отрывая взгляд от спины вора.
Виктор вздохнул с облегчением, поправил гарнитуру.
- За тобой – хвост!
- Вижу, - ответил вор. – Два упитанных борова с мозгами, заплывшими жиром. Сбросить?
- Ни в коем случае. Пусть думают, что у них все под контролем. Не води их домой. Переночуй в гостинице.
- Не волнуйся, мамочка! – заверещал вор в наушнике. – Я уже взрослый. Найду, где переночевать.
Виктор свернул газету, сунул под руку.
- Я ухожу. Страховки больше нет. Будь осторожен!
- За меня не беспокойся! - ответил вор.
Виктор улыбнулся. Месье Жан доставлял определенное беспокойство, но если касалось работы, - делал ее безукоризненно.
Виктор еще раз посмотрел на громил. Оценил. И по походке, по движениям головы и рук, - понял. У них приказ – только следить. Ничего опасного. Можно возвращаться.
Виктор зашагал в противоположную сторону.
28.
Командор расправил плечи. Все это время он стоял, согнувшись, уперев кулаки в край компьютерного стола, и слушал переговоры: сначала – Виктора с вором, потом – вора с Сильвером, потом – опять Виктора с вором.
- Мы можем проследить, что будет дальше, - сказал Валентин. – Этот терминал подключен к камерам наружного наблюдения всего города. От магазина к магазину, от ресторана к ресторану и так далее.
На экране появился месье Жан; громилы следовали за ним на почтительном расстоянии.
Командор показал на вора.
- Он – всегда такой несерьезный?
- Он – веселый, - робко вступился Валентин.
Анна положила руку на плечо командора.
- Вообще-то, у него есть некоторые психоэмоциональные отклонения… И довольно существенные.
Командор резко развернулся; так, чтобы рука Анны покинула его плечо.
- Что это значит? Он – безумен?
- Скорее, балансирует на грани, - ответила Анна. – Но работа не дает ему соскользнуть на темную сторону.
- Месье Жан, - командор покачал головой. – Откуда это взялось?
- Его зовут Андрей Бука, - объяснил Валентин. – Молдаванин. Начал воровать с трех лет. Ему слишком часто приходится менять имена. Настолько часто, что бывает трудно запомнить. Поэтому с каждым разом он выбирает все более… Экстравагантное.
- Глупо, - сказал командор.
- На мой взгляд, «Сильвер» тоже звучит не очень, - возразил Валентин.
- Ох, уж эти русские воры в законе! Придумывают себе красивые клички, а хоронят их под какими-то простецкими фамилиями. Кстати, почему он Сильвер? Неужели этот узколобый читал «Остров сокровищ»?
- В девяносто втором, во время четвертого покушения, ему взрывом оторвало ногу, - сообщил Валентин. – Так что, похоже, Стивенсона он читал. Да и ресторан называется «Корсар».
- Четвертого покушения? – переспросил командор.
- Всего было около десяти, - поведал Валентин. – Он – живучий. И очень опасный.
Командор усмехнулся.
- Около десяти! Это значит, что с ним работали дилетанты.
Из колонок донесся громкий скребущий звук. На экране замелькал, увеличиваясь и опять уменьшаясь, красный круг с восклицательным знаком в центре.
- Что это? – спросил командор.
- Система автоматического оповещения. Она запрограммирована на поиск и распознавание ключевых слов.
Валентин пробежался по клавишам; открылся подозрительный сайт. На экране возникла яркая картинка: здесь все было в беспорядке. Мальтийские кресты, открытые сундуки, набитые золотом, пальмы и пиратский флаг – «Черный Роджер». Череп и кости.
Командор сощурился. Охлопал себя по карманам, достал из футляра очки, но надевать не стал: держал на отлете.
- «Хочешь узнать, где спрятаны сокровища Мальтийского ордена? Приходи завтра, в двенадцать ноль-ноль, в актовый зал исторического факультета…». – Командор убрал очки в карман. – Такое часто бывает?
- Бывает всякое… - начал Валентин.
По экрану, от левого обреза к правому, поплыла мультяшная блондинка; пышные формы распирали весьма лаконичный купальник; за широкий кожаный ремень были заткнуты кривой кинжал и пистолет; блондинка прижимала пальчик к ярко-алым губам и время от времени подмигивала. Она доплыла до правого обреза и скрылась; тут же снова появилась, опять слева.
– Но такого еще не было.
- Мы должны как-то отреагировать? – спросил командор.
- Мы реагируем на каждый сигнал, - ответил Валентин. – Я свяжусь с Виктором.
29.
Блондинка путешествовала по сети. За считанные миллисекунды она добралась до комнаты с белыми стенами и появилась на огромном экране. Выпрыгнула с левой стороны и поплыла направо.
Скворцов выглядел озадаченным.
- Даже не знаю, как это расценивать.
- Как знак! – заявил Виноградов.
Своей подчеркнутой вульгарностью блондинка напомнила жену; он не видел ее полтора года, и уже год тянулся склочный бракоразводный процесс; поэтому Виноградов обозначал ее не иначе, как словом «бывшая».
- Похоже на бред сумасшедшего, - вставил Скворцов.
- Тогда послушай бред умирающего, - со злостью сказал Виноградов. – Пошлешь туда людей. Мне нужно знать все!
Скворцов кивнул.
30.
Марина сидела в маленькой комнате, смежной с актовым залом, и отчаянно трусила. Из-за двери доносился ровный гул: так шумел Финский залив поздней осенью.
Марина не боялась публичных выступлений; она неоднократно читала студентам лекции, подменяя заболевшего отца, но тогда было совсем другое дело. Она рассказывала общепризнанные факты; то, что собиралась сделать сейчас, было преступлением против науки.
Господи, что я творю? – думала Марина. – Может, еще не поздно убежать? Нет, убегать нехорошо, тогда достанется Мите. Лучше я… Лучше я… Потеряю сознание! Да! Упаду в обморок – чем не выход?
Она огляделась и прикинула, как лучше расположиться на полу, изображая из себя трепетную тургеневскую барышню. Но комната, где отдыхали лекторы в перерывах между «сорокапятиминутками», была слишком маленькой; пришлось бы лечь по диагонали, и то – подогнув ноги. Собственно, а почему бы и не подогнуть?
Дверь открылась, и Митя прервал ее размышления.
- Готова?
Марина что-то промычала в ответ.
- Хорошо. Я тоже готов, - сказал Митя. – В зале – полно народа. А ты говорила – никто не придет. Надо было продавать билеты.
- Что ты со мной делаешь? – всхлипнула Марина.
- Иди!
Митя взял ее под руку и вытолкнул в зал. Теперь…
…оставалось пройти несколько шагов до трибуны. Ноги заплетались, но Марина с этим справилась. Бурные рукоплескания помогли. Марина неловко взошла на трибуну.
- Здравствуйте! – сказала она. И добавила. – Друзья!
«Друзья» замолчали и уставились тремя сотнями пар разноцветных глаз. Митя расположился за пультом управления и оттуда показал большой палец.
Публика собралась самая разнообразная.
Ковалев сел в седьмом ряду, строго по центру. Открыл ноутбук, нацелил встроенную камеру на трибуну и тихо спросил.