Одного презрительного взгляда было явно недостаточно; Марина прибегла к трюку из Митиного арсенала.
- Пф-ф-у! Имение Зубовых. Между Киржачом и Владимиром. Но боюсь, вас ожидает жестокое разочарование. Дом давно разрушен.
Виктор мягко улыбнулся.
- Мы будем искать.
И пошел к машине. Наглец! А ведь Марина не успела задать самый главный вопрос.
- Вы и правда верите, что сокровища где-то здесь? В Санкт-Петербурге?
Виктор оглянулся. Еще одна мягкая улыбка. Надо же! Неприметное лицо умеет улыбаться.
- Мы – знаем, - ответил Виктор. – Всего хорошего! Удачи вам!
Теперь уже Виктор сел за руль. «Человек без суставов», месье Жан, отсалютовал Марине шляпой, пошаркал ножкой, послал воздушный поцелуй, но на этом не успокоился. Еще и рукой помахал.
Потом машина уехала, и Марина осталась одна.
Оглянулась – никого. Словно и не было. Пустырь. Пустота. Хотя – не совсем пустота. Оставалась тайна отца, и Марина очень хотела знать, почему за эти двадцать лет он так с ней и не поделился?
- Отец! – мысленно спросила Марина. – Если ты меня еще слышишь… Если ты еще здесь… Скажи! Неужели все это правда?
Отец появился. Он ее не бросил. Он не возник в виде качающегося марева перед глазами; наверное, стоял где-то рядом с правым плечом; Марина это чувствовала, но боялась повернуть голову, чтобы желанное наваждение не растаяло. Главное – она отчетливо слышала его голос.
- Приходилось скрывать, - сказал отец. – Злишься?
Марина понимала, что отца уже нет. И все же – он был рядом. Ну, и как спорить с призраком? Тем более, что и с живым-то не спорила. Злишься? Нет.
- Восхищаюсь, - произнесла Марина. – Еще больше. Ты – великий человек, я всегда об этом знала. Я хотела бы повторить твою судьбу.
Отец усмехнулся. Марине очень хотелось еще раз увидеть, как он это делает: беззлобно, совсем не обидно, любя. Но она боялась повернуться.
Отец усмехнулся.
– А, по-моему, ты выпрашиваешь подсказку.
Ну, даже если так. Почему бы и нет? Почему, если я уже встала на твой путь; почему я не могу пройти на пару шагов дальше? Сделать то, что ты – не успел?
Мысли. Только мысли. Но Марина знала, что отец их слышит. Смешалась и тут же мысленно спросила.
- О чем ты? Сокровища – это миф! – она уже знала, что не миф. Виктор подтвердил. Да и вся жизнь отца подтверждала. Но надо же было «вытащить» его на себя, заставить раскрыться.
Марина услышала смех отца: раскатистый, бархатистый.
- Суворочка! – сказал он. – Малый левый зал.
- Малый левый зал? – переспросила Марина.
- Ты слышала, – ответил отец. И замолчал.
- Отец? Отец! - Марина оглянулась.
Никого не было. Пустырь, пустота и мироздание, которое отчаянно хотело стать на место. «Малый левый зал», - вот рычаг, к которому следовало приложить усилие, чтобы перевернуть его обратно.
Марина задумалась.
Малый левый зал…
Звонок мобильного вернул ее к действительности. Марина достала телефон из кармана.
На том конце электронных волн был Митя.
- Марина! Что с тобой? Ты где?
Марина улыбнулась. Этот звонок явился толчком; подсознание проделало свою работу; а звонок вытолкнул ее результат обратно в сознание. Теперь Марина знала, что означают слова отца. Что означает «Малый левый зал». От этой радости хотелось расцеловать первого встречного; подвернулся Митя; его целовать приятно, по крайней мере, по телефону; все-таки – брат.
- Здравствуй, братец мой! – ответила Марина. – Новообретенный! А ты где?
35.
Митя огляделся: известных ему ориентиров было не так много. О чем он честно сообщил.
- Не знаю. Тут – здание. Красное. Университет. Еще – набережная. Наверное, это Нева, хотя я уже ни в чем не уверен. Короче, не знаю, где я. А где ты?
- Ты фотографировал письмо на смартфон. Ты стер снимок?
- Конечно, нет. Не хотел обижать Суворочку.
- Тогда слушай меня внимательно, - сказала Марина, и по ее голосу Митя понял, что она – жива, здорова и пребывает в неплохом настроении. – Возьми такси и поезжай по адресу: улица Кирочная, дом сорок три. Ты понял? У тебя есть деньги?
Митя попытался вспомнить размер бултыхавшейся в карманах наличности.
- Деньги есть. Осталось убедить таксиста, что их хватит. А что там, на Кирочной, сорок три?
- Увидишь! – ответила Марина и повесила трубку.
Митя убрал телефон в карман и поднял руку. Почти сразу перед ним остановилась машина. Митя честно сообщил водителю о невеликом размере оборотных капиталов и, получив утвердительный кивок, сел на переднее сиденье.
Он не обратил внимания, как следом от гранитного поребрика отвалил серебристый «Мерседес» с людьми Виноградова и «сел на хвост».
- Поезжай за ним! – сказал Ковалев водителю. – Не теряй из виду.
36.
Сильвер сидел за столом. Водка и запотевший графинчик были те же самые. Но сегодня он закусывал жюльенчиком из белых грибов. Горячая формочка, ручка, обмотанная бумажной салфеткой, коричневая сырная корочка над грибами.
- А когда включили свет, этого кренделя уже не было, - пожаловался громила.
И получил в ответ поднятую бровь и колючий взгляд. От этого взгляда хотелось убежать; на худой конец, залезть под стол.
- Мы – туда, сюда, а по ходу – никуда. Быстро бегает, зараза, - попытался придти на помощь товарищу второй громила.
Сильвер выпил и постучал миниатюрной ложечкой по сырной крышке, наслаждаясь звуком. Потом – взломал ее и закусил.
- По порядку. Документ пропал. И девушка – тоже?
- Я о чем и говорю, - закивал первый громила. – А при чем здесь она?
- Профессора, которого убили, - Сильвер говорил медленно; не рассчитывал на быстрое восприятие, – звали Сергей Николаевич Поляков. Эта девушка – его дочь.
- Так она – его дочь? – возопил первый громила и потер стриженую голову.
- Не тупи! – заявил второй, постаравшись придать бесформенному лицу умный вид. – Ну, не сын же!
Сильвер посмотрел на обоих; вместо того, чтобы взорваться, поскрипел протезом: культя чесалась.
- Этот месье Жан, - медленно сказал Сильвер. – Искал документ. А документ ведет к сокровищам. Он – все знает.
Сильвер посмотрел еще раз и убедился: нет, они ничего не понимают. Нужны конкретные указания. Сильвер поднял руку.
- Возьмите записи с камер наблюдения. Переверните город. Найдите его!
Вот это было вполне конкретно. Громилы закивали, потом встали и устремились в подсобку, просматривать записи ресторанных камер.
Сильвер ел жюльен. Кажется, повар хотел сэкономить: смешал белые с шампиньонами. А отчетность показывает, что платили за белые. Двести рублей разницы. Непорядок. Но главное – его начали обманывать. Нужно поскорее наказать. Причем – жестко! Хотя… Время терпит. Есть вещи поважнее шампиньонов.
Сильвер взял мобильный.
- Мне нужен учебник по истории, - сказал он. Разозлился и сорвал салфетку, заткнутую за воротник. – Значит, не один учебник, а все, что есть. И еще – пару толковых ребят, которые не прогуливали школу. И мне это нужно прямо сейчас!
Сильвер положил мобильный и с вожделением посмотрел на запотевший графинчик. Люди глупы. Бесповоротно глупы. Интереснее всего разговаривать с самим собой. Чуть подвыпившим, полупьяным, пьяным и сильно пьяным. Но с сильно пьяным Сильвером опасался разговаривать даже сам Сильвер.
37.
Марина стояла на углу Кирочной и Таврической. Любовалась. Несколько шагов в сторону, и перед ней открылось во всем своем великолепии масштабное мозаичное панно «Суворов, пересекающий Альпы».
Все-таки Питер – волшебный город! Как прекрасно жить среди этой красоты! Конечно, разум всегда просил скидку на климат, но душа не давала, – ты только посмотри вокруг! Какая красота!