- Война? Хочешь войну? – обращаясь к невидимому Виноградову, заорал Сильвер. – Ты ее получишь!
Но для того, чтобы погасить злобу, этого было недостаточно. Сильвер схватил топор и посмотрел на месье Жана.
- Смеешься?! Мало тебе? Получай!
Сильвер подскочил к столу и замахнулся. Даже охранники, видавшие всякое, отвернулись.
17.
В командном пункте прозвучал сигнал тревоги. Анна вздрогнула и подняла голову. На экране появилось изображение с наружной камеры наблюдения. Автомобиль группы поиска остановился неподалеку от входа.
Анна уже знала, что Габриэль ранен, - Виктор сообщил. Рана – это значит пуля. Пуля – значит, операция. Операция – значит, холодный рассудок, точные движения и полное спокойствие. Однако насчет спокойствия она сильно сомневалась.
За свою жизнь Анна провела множество операций, в том числе – уникальных. Иногда – в светлой операционной, иногда – ночью, при свете фонарика, на брезенте, расстеленном на земле. Иногда было проще, иногда сложнее, но Анна никогда не боялась. Не то, что сейчас.
Мысль, что она увидит кровь Габриэля; мужчины, с которым ее так много связывало, пусть и в прошлом, - пугала. Анна украдкой взглянула на руки. Они дрожали. Хорошо, что на нее никто не смотрит.
На экране – Виктор шел от машины ко входу. На его плечо тяжело опирался командор. Анна вскочила. Наверное, чересчур поспешно, но Валентин был занят разблокированием электромагнитного замка, поэтому ничего не заметил.
Дверь открылась. Вошли Виктор и командор. Анна бросилась к ним. Она взяла командора под руку и заглянула ему в глаза.
- Габриэль! Как вы?
- Толстый. Жилет на мне не сходится. Между пластин. Прямо сюда, - он скосил глаза, показывая на правую ладонь, зажимавшую рану.
Анна посмотрела на его руку и замерла. Кровь тонкими струйками просочилась между пальцами, потемнела и запеклась.
- Прости… - командор виновато улыбнулся.
Анну окатило теплой волной: так мог бы улыбаться их сын! На мгновение показалось, что перед ней – не стареющий грузный мужчина, а маленький озорной мальчик с разбитой коленкой, которому нужна помощь.
От этого чувства защемило в груди. Страх вдруг прошел. А нежность – осталась.
- Ну что же вы? Обопритесь на меня! Пойдемте!
Анна мягко, но настойчиво забрала Габриэля из рук Виктора и мелкими шагами двинулась к медпункту. На пороге обернулась.
- Скажите Киму, пусть придет ассистировать!
Но кореец уже сам вышел из мастерской.
- Иду, - сказал он Анне. Кивнул Виктору. – Слюна. - Затем повернулся к Валентину. – Текст – на сервере.
И удалился.
Виктор подошел к Валентину. Валентин открыл папку, подвел курсор к ярлыку нового файла. Немного помедлил.
- Почему вас двое? А что случилось с месье Жаном?
- Сначала – текст, - отрезал Виктор.
Валентин кивнул и дважды щелкнул кнопкой мыши. На экране появился скан документа, который они нашли в шахматном столике. Вверху – то, что они уже видели. Надпись поблекшими чернилами.
ИДИКЪСВЯТЫНѢИЗБѢГАЙСОМНѢНІЙГОНИПЕЧАЛЬТЕРЗАЮЩУЮГРУДЬ
Чуть ниже, тем же ровным почерком, - вторая строка; синяя от реактивов, примененных Кимом, плюс – подсвеченная ультрафиолетом.
ХРМФМЗТФИЮСАУФІОПТСМОТПѲСММОТФТПМЦІЕѲЧОДКЧЦЭУЧЦЯ
Виктор подавил вздох. Да, конечно. Надеяться на легкий успех не стоило. Вторая часть текста оказалась зашифрована.
18.
Анна и Ким подвели командора к операционному столу и помогли лечь. Командор глухо застонал. Анна взяла ножницы, одним резким взмахом разрезала одежду. Ким в дальнем углу медпункта тщательно мыл руки.
Анна осмотрела правую половину живота. На боковой поверхности отчетливо виднелась аккуратная круглая дырочка с тонким синим ободком: в том месте, где пуля вошла в тело, мягкие ткани омертвели от контузии. Анна слегка повернула командора, пытаясь найти выходное отверстие, и не нашла.
Анна нахмурилась. Ничего хорошего это не предвещало. Пуля могла задеть печень. А ее очень трудно ушивать: попробуй-ка, заштопай мягкую губку. Куда ни ткни – отовсюду кровь.
Анна колебалась. Она не сомневалась в своем мастерстве, но у нее – всего две руки. Конечно, Ким блестяще разбирался в операционном инструментарии и хорошо знал анатомию (он говорил «устройство человека»), но этого мало. Анна оценила шансы. Ушивать огнестрельную рану печени в условиях медпункта – большой риск потерять пациента. Примерно пятьдесят процентов. Но другого выхода нет. В больницу ехать нельзя.
Анна осмотрела рану более внимательно. Кровь вокруг входного отверстия запеклась в виде кругов разного диаметра, узором напоминающих мыльную пену. Это был хороший знак: она не лилась потоком, а вытекала толчками, от резких движений. Профузного кровотечения не было, хотя – не факт. Пуля могла закупорить раневой канал, выполняя функцию пробки. Но стоит ее вытащить…
- Какой? – оторвал от размышлений Ким.
Анна поняла, о чем идет речь. Какой набор инструментов вытаскивать из стерилизатора: малый или большой? Нет, малым тут не обойдешься.
- Большой, - ответила Анна. Ким тут же зазвенел лотками, скальпелями, корнцангами и прочими блестящими штучками.
Анна быстро ополоснула руки, протерла их салфетками, пропитанными антисептиком, и натянула перчатки. Затем взяла шприц и ампулу промедола.
Командор приподнял голову, наблюдая за действиями Анны.
- Наркоза не надо. Я не боюсь боли.
Анна улыбнулась. Сколько раз она слышала это хвастливое мужское заклинание! И почти всегда – от тех, кто очень боялся.
- Конечно, Габриэль, - ласково сказала Анна.
Она потрепала командора по предплечью, одновременно выцеливая подходящую вену. Еще секунда, и игла, пронзив кожу, вошла в сосуд. Анна нажала поршень шприца.
Командор глубоко вздохнул и закрыл глаза.
- Приступаем! – сказала Анна. – Эндоскоп!
Ким подал тонкий и гибкий оптоволоконный зонд с зажимами на конце.
19.
ХРМФМЗТФИЮСАУФІОПТСМОТПѲСММОТФТПМЦІЕѲЧОДКЧЦЭУЧЦЯ
- Ты можешь взломать этот шифр? – спросил Виктор.
Валентин усмехнулся.
- Двести лет назад не существовало шифров, которые нельзя было бы взломать сейчас, с помощью компьютера.
- Это долго?
Валентин покачал головой.
- Это – элементарно. Все буквы – русские. Значит, мы имеем дело с простой перестановкой. Думаю, это «шифр Цезаря».
- Цезаря? – переспросил Виктор.
- Да. Цезарь, цесаревич, кайзер, царь, - все эти слова одного корня. «Шифр Цезаря» - значит, шифр царя. К счастью, он несложный.
Виктор молча смотрел на Валентина. Валентин продолжал.
- Берется алфавит, выписывается в одну строчку. Под ним – еще раз. В одну строчку. Потом – нижняя строчка сдвигается вправо, на любое количество знаков. А дальше – просто берешь и заменяешь буквы из верхней строчки на буквы из нижней. Допустим, сдвиг на шесть. «А» заменяется на «Ж», «Б» - на «З», «В» - на «И» и так далее. В дореволюционном алфавите – тридцать пять букв. Получается, всего тридцать четыре варианта сдвига. Для компьютера – дело двух секунд.
Виктор задумался, что-то вспоминая.
- Попробуй сдвиг на четыре!
- Магическое число Павла Первого? – догадался Валентин.
- Попробуй!
Валентин пожал плечами.
- Почему бы и нет?
20.
Анна осторожно, миллиметр за миллиметром, продвигала эндоскоп. Она была готова к тому, что в любую секунду эндоскоп может уйти в сторону и провалиться в брюшную полость. Начнется кровотечение, и тогда… Алло! Рим? Виа Кондотти, шестьдесят восемь? Нам нужен новый командор.
Анна гнала от себя эту мысль. Она была настроена на борьбу: моментальный разрез, широкий доступ к печени, плотная тампонада раны гемостатическими губками. Ким стоял рядом и держал наготове отсос. Это вселяло некую уверенность; в случае необходимости Ким откачал бы вытекшую кровь, отсепарировал в центрифуге эритроциты и вернул обратно в кровеносное русло. Не самый лучший вариант, но донорской крови не было. Словом, паниковать было рано. Руки у Анны больше не дрожали: вплоть до того момента, когда…