Очнувшись, я несколько секунд смотрел в белый потолок. Кажется, госпиталь. У меня сильная слабость, и полоска загрузки смены ДНК, стоит пока на двенадцати процентах. Я быстро просмотрел историю лечения. Ага, девять дней без сознания. Тяжёлая контузия, гематомы по всему телу. Сетка вылечила меня за пять дней, снова изменение генома пошло, но дальше держала в коме, и только сегодня вывела. Так, а что было? После снятия звания пять дней мы загорали у той деревеньки, пока не был отдал приказ начать движение. Нас наконец вводили в бой. Колонна техники по дороге, куча пыли, налетали воздушные стервятники, атаковали, что румынские, что немецкие. Однако дошли до линии соприкосновения с противником, и подготовившись, не сходу, атаковали. Нас конечно ждали, но тяжёлый танк те не ожидали повстречать, как и два средних. А комполка поступил по-умному, послал вперёд свой тяж, сам в танке командовал. Мы прорвали оборону, и только тогда пошли волной в атаку лёгкие «БТ». Противотанковую оборону мы выбили. Я разносил из гаубицы позиции артиллерии, некоторые прямо в поле разворачивались, без оборудованных окопов, бил фугасами по крупным скоплениям врага. Мы легко рассеяли румынский пехотный полк, захватив орудия, около четырёхсот пленных, других трофеев немало, ну и дальше наступали. Повернули и сделали классическое окружение пехотной и кавалерийской дивизий румын, её Четвертой армии. Двое суток наша дивизия держались, нам дополнительных сил перебросили, да и румыны пытались своих деблокировать. Трижды танк расстреливал весь свой боекомплект, и надо сказать, от нашей машины румыны несли немалые потери, орудий около полсотни, два десятка авто, два танка, ну не было их больше на этом направлении, и около двух тысяч солдат. Я если крупные скопления видел, обязательно туда два-три снаряда посылал. Сотнями валил. Фарш там. По сути котёл всё, переварен, пленных пятнадцать тысяч, остальные сдавались, трофеи наши собирали, а тут артналёт, и я рванул к танку. Как раз осматривал разбитый румынский грузовик, в кузове битые ящики с вином, искал целые, когда пушки заработали, тут рядом мощный разрыв и темнота. Вроде всё. А румынам мы отлично вломили, они ещё порядка дивизии потеряли при попытке разблокировать своих в котле. Теперь стоит узнать где я.
Впрочем, вопрос снялся, когда я увидел знакомую медсестру. Та подошла проверить мою температуру. Госпиталь в Одессе. А сегодня получается семнадцатое июля, если не ошибаюсь. А я не ошибаюсь, у меня часы на рабочем столе сети, они точно настроены. Пришлось поработать, видимо портальщики другие единицы времени используют, но сделал.
— Вы очнулись? — заметив, что я на неё смотрю, улыбнулась медсестра.
— Я в раю?
— Нет, вы живы.
— А почему меня встречает столь прелестный ангел?
Сбоку донёсся хмык и голос, что разрушил нужную атмосферу:
— Во даёт, только очнулся и уже кадрит.
Медсестра улыбнулась, пощупала лоб, и сообщив, что скоро будет врач, ушла. Я посмотрел на капельницу, похоже на внутривенном питании, а тело усохло, материал брался из тела. Вообще, контузию сеть лечит за два дня, но та, притормозив изменение генома, вылечила меня, при этом держала в коме, пока вот не вывела. Так что кроме слабости, чувствовал я себя хорошо. А слабость от голода, на внутривенном питании строительного материала мало. Думаю, пару дней меня подержат, убедятся, что я в порядке и иди воюй парень. Надо будет в комендатуре договорится, чтобы меня в Шестнадцатую танковую направили, а там развернусь. Пока ждём врача. А вот и он. Этого не знаю. У меня действительно не нашли проблем, хотя тяжёлая контузия была подтверждена, везли на боку, потому что меня тошнило, и я мог захлебнуться. Кровь из ушей, повреждения барабанных перепонок. Однако всё быстро проходило, гематомы сошли за четыре дня, что сильно взволовано врачей. Питательная смесь уходила быстро, её меняли каждые полчаса, я «ел» за пятерых. Да и слух в порядке. Однако ознакомившись с лечением прошлого ранения, как быстро ожоги ушли, поняли, что я просто уникум, всё заживает как на собаке. Это редкость, но всё же бывает. А тут очнулся, слышу хорошо, головокружения нет, правда, встать мне не разрешили. Зато покормили, был обед. После него снова врач пришёл, да не один. Изучали, долго. Встать разрешили, один придерживал. Хотел показать приседаниями что я в порядке, но велели не напрягаться, мало ли какая жилка в голове лопнет. И снова в постель. Там ужин, причём из своих запасов харчил дополнительно. Есть-то постоянно хочется.