Я не стал ничего отвечать, поэтому через минуту Чернышев вновь заговорил, по-прежнему не отвлекаясь от работы:
– Ты ведь понимаешь, что тебе не выжить? Что рано или поздно они выйдут на тебя?
– Все умрут.
Послышался смешок, но я не был уверен в том, кто его издал – я или Чернышев.
Больше разговоров не было. Чернышев еще несколько раз просил меня о помощи – я помогал. День перевалил за полдень, тяжелый запах в комнате мешался с жарой, и я понял, что понемногу дурею от этого. Нужно было срочно продышаться, но я все же не хотел оставлять Чернышева совсем одного. Наконец, когда стальное кольцо боли надежно впилось в виски, Чернышев откинулся на спинку стула и устало выплюнул из себя:
– Готово!
24
Александра снова подкралась к нему со спины. Дмитрий был настолько зажат и закрепощен, что она едва узнала его фигуру. Он будто пытался уткнуться сам в себя, перекосил плечи, склонил голову, глядя себе под ноги. Руки были скрещены на груди, как будто ему было зябко. Александра приблизилась к нему и шепнула на ухо:
– Привет!
Белкин отшатнулся от нее и едва не вылетел на пути, прямо по колеса трамвая. Трамвай дребезжащим тараканом прогромыхал мимо, одарив Дмитрия отборной бранью из кабины вагоновожатого. Он даже не поднял на трамвай взгляд, продолжая смотреть себе под ноги. Александра аккуратно подошла к нему и взяла его за руки. Она действовала спокойно и уверенно.
– Митя, посмотри на меня.
Белкин помотал головой, но через полминуты смог поднять взгляд на девушку. У нее по спине забегали мурашки, когда этот пронзительный, молящий, разрывающийся в немом крике взгляд прошел сквозь ее лицо, как будто не увидев ее. Белкин начал снова опускать голову, но Александра взяла его за виски и заставила смотреть на себя
– Что случилось?
– Дело в работе.
– Какое дело? Рассказывай.
Александра почувствовала, как он пытается отрицательно махать головой, но лишь крепче взяла его за виски:
– Рассказывай, Митя.
Он не мог больше смотреть на нее и закрыл глаза – этому Александра никак не могла помешать. Белкин заговорил:
– Два дня назад я общался с человеком. Его могли убить. Я знал, понимаешь? Я точно знал, что его могут убить. Что за ним придут. Но я даже не предупредил его. А сегодня мне сказали, что его убили. Убили именно так, как и должны были убить. Я ничего не сделал…
Дмитрий вдруг протянул руки и обнял Александру. Обнял так крепко, что ей стало больно. Белкин зарылся в ее волосы, и, казалось, готов был простоять так целую вечность. Наконец Александра не выдержала и стала понемногу отстранять его от себя – ребра молили о пощаде. Она не без труда выбралась из его объятий и снова посмотрела Белкину в глаза. Перемены к лучшему были на лицо – это снова был его обычный отстраненный и задумчивый взгляд, из-за которого ей все время казалось, что он думает о чем-то другом. Дмитрий еще с минуту постоял истуканом, а затем неожиданно тепло и живо улыбнулся девушке:
– Спасибо за то, что пришла. Я весь день был не в себе. Только теперь полегчало. Прости, если напугал – иногда со мной такое бывает, что я ненавижу и боюсь весь мир. Жаль, что ты это увидела.
Александра вновь взяла его за руку и резко бросила:
– Нет, не жаль! Теперь я точно знаю, что у тебя и плохое настроение с паникой бывает, прямо как у обычного человека. А что до благодарности… Как ты мне сказал на нашем первом свидании: «Мы ведь договорились»?
У Дмитрия отчего-то закололо в груди после этих слов, а перед глазами все ускорилось и смазалось, как во время быстрой езды. Мгновение спустя он обнаружил себя целующим Сашу. Белкин понял, что положил одну руку на ее спину, а вторую на плечо. Это он подошел к ней, а не она к нему. Это он чувствовал себя в полном праве, а не она. Стоило ему осознать это, как зашевелился в животе зверек дикой паники и испуга. Александра отвечала ему с охотой, да так, что ему казалось, будто он может целовать ее вечность, но зверек разогнался и толкнул его назад, прочь от девушки.
– Прости. Я не сдержался. Просто, так много всего сразу…
Ответом Дмитрию был заливистый смех. Он поднял взгляд на девушку и увидел, что она даже голову запрокинула, а на них уже начали обращать внимание прохожие. Отсмеявшись, Саша бросила:
– До чего ты все-таки дикий!
Прежде чем он смог что-нибудь ответить, она схватила его за руку и потащила за собой, прямо как в тот раз, когда они бежали неизвестно от кого по заброшенному парку. Дмитрий решил подчиниться – он чувствовал, что сегодня ему лучше быть с ней, иначе чувство полной отчужденности и бесполезности снова вырвется наружу и поглотит его с головой.